Райские новости

Роджер Шелдрейк слышит сирену «скорой», но не от­влекается от своего занятия. Он уже давно встал и усердно трудится, окопавшись с блокнотом, биноклем и фотокамерой с хорошим увеличением на балконе одного из верхних этажей «Уайетт Империала», — на­блюдает, записывает и документирует ритуальное дей­ство у бассейна большого отеля через дорогу. Сначала, прохладным ранним утром, обслуживающий персо­нал гостиницы подготавливает бассейн: поливают из шланга прилегающую территорию и прочесывают бассейн сетью на длинных ручках, чтобы удалить вся­кий мусор; затем ровными рядами расставляют литые пластмассовые шезлонги и литые пластмассовые столики; потом раскладывают надувные матрасы; далее приносят полотенца в палатку у бассейна. В восемь тридцать прибывают первые постоянные посетители и занимают свои излюбленные местечки. Сейчас, к одиннадцати часам, заняты почти все шезлонги, между которыми снуют официанты, разнося на подносах на­питки и закуски.

Бассейн, как знает по своим исследованиям Роджер Шелдрейк, на самом деле предназначен не для плава­ния. Он маленький, неправильной формы, не позволя­ющей по-настоящему поплавать — в сущности, в нем можно сделать не более нескольких гребков, не врезав­шись в бортик или другого пловца. На самом деле бассейн сооружен для того, чтобы вокруг него сидели ли­бо лежали и заказывали напитки. А поскольку завсегда­таи купаются редко, их одолевают зной и жажда, и они заказывают бесчисленную выпивку, которую подают с бесплатными солеными орешками специально для то­го, чтобы жажда мучила их еще больше и они, соответ­ственно, снова заказывали напитки. Но бассейн, каким бы крохотным он ни был, sine qua non [25]является серд­цевиной ритуала. Большинство загорающих хотя бы разок, но окунаются. Это не столько плавание, сколько погружение. Своего рода крещение.

Роджер Шелдрейк делает запись. Звук сирены тает вдали.

Сью Баттеруорт и Ди Рипли сирены «скорой» не слы­шат и за передвижением машины не наблюдают. Обе они спят, потому что из-за разницы во времени про­снулись среди ночи и приняли снотворное. И вооб­ще — в их номере с двумя односпальными кроватями в «Кокосовой роще Вайкики» даже нет балкона, с кото­рого они могли бы увидеть «скорую», поскольку разме­щены девушки по самым скромным стандартам ком­пании «Тревелуайз». Однако через несколько минут после того, как «скорая» проезжает, на ночном столике Ди звонит телефон. Она сонно нашаривает трубку, снимает ее и хрипло произносит:

— Алло?

— Алоха, — весело приветствует ее женский голос. — Это звонок-будильник Приятного вам дня.

— Я не просила нас будить, — ледяным тоном гово­рит Ди.

— Алоха. Это звонок-будильник. Приятного вам дня.

— Ты что, не понимаешь, глупая корова! — вопит в телефон Ди. — Я, черт побери, не просила нас будить!

— Что там, Ди? — бормочет с другой кровати Сью. Ди отнимает трубку от уха и сердито смотрит на нее, начиная понимать, в чем дело, и кипя от бессиль­ной злобы. Веселый голос еле слышно повторяет:

— Алоха. Это звонок-будильник. Приятного вам дня.

6

Больница Св. Иосифа размещалась в здании скром­ных размеров, из тонированного стекла и бежевого бетона, сразу у обсаженного зеленью пригородного шоссе, идущего по холмам над гаванью Гонолулу. Да­леко внизу подмигивали на солнце серебристые ре­зервуары для хранения нефти, разбросанные среди складов и кранов индустриального пейзажа. В отде­лении скорой помощи царила атмосфера спокой­ной, неназойливой деловитости, которая подейство­вала на Бернарда ободряюще. Мистера Уолша сразу покатили для осмотра и рентгена в помещение, кото­рое персонал называл травматологическим кабине­том, а Бернарда отвела в сторонку администратор — восточного вида дама, к хрустящей белой блузке ко­торой была пришпилена карточка с именем: Соня Ми. Женщина усадила Бернарда за стол, предложила кофе в пластиковом стаканчике и принялась запол­нять (или, как она выразилась, наполнять) еще одну карту. Когда встал вопрос о страховке, Бернард при­знался, что не знает точно, на что можно рассчитывать, но Соня Ми попросила его не волноваться, а по­дождать — может, его отца вообще не нужно будет класть в больницу.

Через несколько минут в кабинет зашел молодой врач в бледно-голубом медицинском комбинезоне и сообщил, что мистера Уолша таки придется положить в больницу. У него перелом тазовой кости. Могло быть, видимо, и хуже, и перелом мог оказаться сложнее. Ле­чение, вероятно, будет заключаться в постельном ре­жиме в течение двух-трех недель, но придется назна­чить лечащего врача, который будет наблюдать мисте­ра Уолша. Больница свяжется с ортопедом по своему списку, если только у Бернарда нет каких-либо пред­почтений. Таковых не было, но Бернард с тревогой по­интересовался вопросом оплаты.

— Вы бы нам очень помогли, — сказала Соня Ми, — если бы как можно скорее сообщили название страхо­вой компании.

Бернард ответил, что сейчас же привезет полис.

— В этом нет необходимости, — успокоила она. — Просто позвоните и сообщите данные. И не волнуй­тесь в связи с этим за отца. В нашей больнице мы прежде всего лечим пациентов.