Райские птички

Звонок на его телефоне был предупреждением о том, что последний барьер на пути к его дому — сломан. Обычно он получал предупреждения с разными звуками: один звук, когда кто-то сворачивал с боковой дороги на его подъездную дорожку; еще один звук, когда кто-то добирался до ворот. И так далее, и тому подобное.

Так что звук в телефоне дал ему ровно столько времени, чтобы достать оружие и посмотреть, как трое вооруженных мужчин приближаются к стеклянным дверям столовой.

Не было времени добраться до Элизабет и предупредить ее.

Потому что, скорее всего, их будет больше, чем трое. И им, скорее всего, будет поручено найти Элизабет. Либо убить ее, либо отвести к отцу.

К Ане.

Ана сорвала бы с нее кожу, чтобы поразвлечься. По его спине пополз лед, незнакомый в ситуациях жизни или смерти.

Элизабет будет бороться. Он хорошо обучил ее. Если они наткнутся на нее прежде, чем он успеет расправиться с мужчинами, небрежно идущими к стеклянным дверям, она сделает все, что нужно, чтобы выжить.

Он наблюдал за приближающимися людьми с холодным расчетом. Они хотели убить его. И они превосходили его числом. Ни то, ни другое его не волновало. Он уже некоторое время преследовал смерть. Скорее всего, с самого начала. Это способствовало его образу жизни. И он был очарован своей собственной кончиной больше, чем любой другой.

Он не придавал особого значения своему концу. Он знал, что это будет кроваво. Насильственно. Так оно и случилось. Но он не думал, что это будет из-за маленькой, сломанной, поврежденной и расстроенной девушки.

Он считал себя учителем смерти и ее носителем. Он стал в некотором роде экспертом в этой области.

Но она доказала ему, что он ошибся.

Она показала ему, что смерть — это не пуля в голову, не перелом костей шеи, не порез артерии. Нет, это было гораздо болезненнее и уродливее. Это была гребаная любовь.

Или какая-то извращенная версия эмоций, которые он разделял с ней. Эту смерть он преследовал, и даже не осознавал этого. Иначе он пустил бы себе пулю в лоб еще до того, как все это произошло.

Но он был живым мертвецом из-за нее, он ненавидел ее так же сильно, как и любил. Эти люди его не убьют. Черт, нет. Он не боялся своей смерти. Он был в ужасе от того, что произойдет, когда умрет она.

Этого не случится.

Она умрет только от его рук или от бога. Только так она покинет эту землю. И он отправится прямо за ней.

ГЛАВА 18

Элизабет

Удар меня удивил, но не вырубил.

Я лишь слегка споткнулась, держась за щеку в секундном замешательстве.

Мужчина, который нанес удар, вероятно, тоже был сбит с толку, потому что в нем было достаточно силы, чтобы сбить женщину с ног.

Я уверена, что это сработало бы на многих женщинах, но я не как они. Лукьян бил меня сильнее.

И я выжила.

Я сражалась.

Что я и сделала в тот момент, когда прошел шок. Один взгляд в глаза незнакомца — и я поняла, что он здесь, чтобы убить меня. Это было ясно. У него был взгляд как Лукьяна в ту ночь, когда он вошел в мой дом.

В ту ночь смерть покинула меня. Дала хоть какой-то шанс.

На этот раз мне так не повезет.

И я не планировала, что удача будет иметь к этому какое-то отношение.

Поэтому я бросилась на крупного, мускулистого мужчину. Он был натренирован, так что оправился от моего отсутствия реакции на его удар. Но он ожидал, что я побегу, а не наброшусь на него.

У него еще было достаточно времени, чтобы поднять пистолет, но недостаточно, чтобы нажать на курок. Я уже определила марку и модель — Лукьян заставил меня запомнить все обычное и необычное оружие, используемое профессионалами, — и я точно знала, где находится кнопка выброса магазина патронов. Одним движением я подняла руку, обойма с грохотом упала на землю.

И снова он был сбит с толку. Но этого недостаточно.

Он не ослабил хватку на пистолете, когда я попыталась вырвать его у него, чтобы оглушить. Зная, что я не выиграю с ним на кулаках, я немедленно ослабила хватку, ударив ребром ладони по его носу.

Громкий влажный хруст и его бульканье боли заставили меня улыбнуться. Пистолет с грохотом упал на пол, когда он обеими руками схватился за лицо, кровь хлынула из носа, он отшатнулся.

Я использовала каждую секунду его боли и своего превосходства, бросившись к кровати и потянувшись вниз, чтобы найти рукоятку пистолета, приклеенного там.

У Лукьяна в каждой комнате дома было оружие. Он потратил целый день, чтобы показать мне все до единого. В то время я думала, что это довольно драматично, но теперь это спасло мне жизнь.

Не опаздывая ни на секунду, я повернулась, подняла пистолет и положила палец на спусковой крючок. Сжала ее без колебаний. Пуля угодила ему прямо под глаза, отбросив его назад и брызнув теплой кровью и мозгами мне на щеку.

Его тело рухнуло на пол в нескольких дюймах от меня, он руками все еще сжимал нож.

Адреналин пробежал по телу, мои чувства обострились. Сердце стучало молотом в груди, все произошло медленно и быстро одновременно.

У меня не было ни минуты, чтобы вздохнуть, подумать о том, что только что произошло. Охрана Лукьяна была обширной. Это означало, что ее обошли. Это означало, что их было больше, чем один человек.