Райские птички (СИ)

- Устал, замерз и хочу есть, - коротко ответил он, сваливая в руки Беатрис сырую одежду и холодный кейс.

- Кристи приготовила чили-суп и мясную буханку.

- Нет, избавьте меня от бобов. И от мясного фарша заодно. Пусть придумает что-то... я бы поел пасту с альфредо и креветками. Сейчас поздороваюсь с женой и буду есть, - бросил он на ходу, поднимаясь мимо фамильных портретов на второй этаж.

Мягкий ковёр гасил звуки шагов, поэтому сочный, грудной голос жены разносился по холлу еще отчетливей - очевидно, она с кем-то говорила по телефону в своей спальне.

Гельмут открыл дверь и слегка удивился. Милена не выглядела умирающей.

Да, она лежала на высоко взбитых подушках, но на лице её играла оживлённая улыбка, голос был бодрым и крепким, а на коленях, поверх тонкого покрывала блестели глянцем легкомысленные журналы.

- Я тебе перезвоню, - ещё улыбась по инерции, бросила она в трубку и тут же скорбно опустила уголки губ, обессиленно падая на подушки, - ах, Гельмут, дорогой, ты приехал!

- Тебе полегчало? - иронично осведомился он, подходя ближе и склоняясь для вежливого поцелуя.

- Да, чуточку легче, - проворковала страдалица, - всё благодаря Вильяму. Он вовремя прописал мне покой, обколол меня уколами, - рыхлые напудренные щечки порозовели, - я чувствую себя лучше. И ты приехал - теперь я точно знаю, что всё будет хорошо!

Она пересела повыше и протянула к нему голые полные руки, призывая к объятиям.

Гельмут сухо поцеловал увядшую ладонь и сел на краешек кровати:

- Ну что ж, я рад, что твои волнения оказались напрасными, и я только зря потратил время и деньги на дорогу.

- Гельмут, что ты говоришь? - в голубых глазах плеснуло изумление. - Ты считаешь, мне лучше было умереть, чтобы твоя поездка не оказалась напрасной?

- Не надо переворачивать мои слова, Милена. Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Ты сорвала меня с проекта, разыграв умирающую, не подумав ни обо мне, ни о людях, которые за мной стоят. Это очень эгоистично, дорогая моя.

- Просто ты больше меня не любишь, - губы задрожали, а под накрашенными ресницами заблестели слезы. - У тебя кто-то есть?

- У меня есть работа, за которую я получаю хорошие деньги и за которую несу ответственность.

- Но после смерти папы осталось столько денег, что можно забыть про работу, - горячо откликнулась жена и схватила его за руки, выпрямившись так резко, что он не успел отодвинуться. - Гельмут, Гельмут, я так по тебе соскучилась! - она привалилась к нему большой мягкой грудью и прижалась к лицу пропахшей духами и косметикой щекой. - Пожалуйста, - шептала она, прижимаясь все плотнее, - оставь эту возню. Ради меня, прошу!

- Я не могу бросить начатое, ты же знаешь, - пробормотал он, задыхаясь от парфюма и внезапно нахлынувшей ненависти. - Давай поговорим об этом позже, когда я закончу проект.

Он сделал попытку расцепить её объятия, но она не отпускала. Тянулась к нему губами в жирной помаде, стекающей в мелкие морщинки. Её тяжелое дыхание и видимое возбуждение вызвало в нем желание бежать обратно, хотя бы и без пасты с альфредо. Лишь бы не видеть дряблого белого тела и не вдыхать тяжёлый запах духов вперемешку с дезодорантом и лаком для волос. Лишь бы не чувствовать под этим наслоением её собственного, еле уловимого запаха, ставшего не просто неприятным, а совершенно не переносимым.

Он живо вспомнил смуглые плотные грудки Софи, нежный аромат юности, гладкий, шелковистый животик и худенькие, но рельефно очерченные ноги с маленькими, детскими ступнями и перламутровыми ноготочками.

- Милена, пожалуйста, я умираю от голода!

Он, наконец, вырвался и, не глядя, чмокнул жену в лоб, но попал губами в прядь липких от лака волос, отчего к горлу подкатила тошнота.

- Я уже заказал Кристи пасту, - он заторопился к дверям. - Ты же знаешь, что она хороша, только пока горячая. К тому же альфредо впитывается так быстро.

- Я сейчас спущусь, только накину что-нибудь, - обиженно отозвалась Милена, выбираясь из кровати в прозрачном пеньюаре на голое тело. Гельмут опустил глаза и вышел.

За ланчем жена сидела с ним рядом, тянула крохотными глотками белое вино и заедала его фаршированными оливками.

- Может быть, сходим вечером в кино? - примирительно спросила она. - Я давно ничего не смотрела на большом экране.

- Нет, у меня рейс, - сухо бросил он, цепляя вилкой розовое колечко креветки, - я поем и сразу выезжаю.

Он бросил взгляд на часы и крикнул:

- Беатрис, вызови мне такси на час тридцать!

- Сию минуту, - как всегда - испуганно отозвалась домработница, возникшая из глубин особняка.

- Убегаешь? - захмелевшая Милена язвительно усмехнулась. - Ну что же, беги, дорогой. Посмотрим, как далеко ты сумеешь убежать. Я оставлю тебя голым, таким, каким ты ко мне и пришёл. И не надейся, что дети тебя поддержат! Они встанут на мою сторону, не сомневайся! Я регулярно созваниваюсь и с Марти, и с Джонатаном, и они очень неодобрительно относятся к тому, что ты так надолго бросаешь их мать в одиночестве!

- Ну, знаешь, это уже слишком.

Гельмут отодвинул наполовину опустошенную тарелку и поднялся из-за стола:

- Беатрис!

- Да, мистер Верхаен!