Райский сад

Девушки еще не вернулись. Дэвид принял душ, надел свежую рубашку и шорты и отправился в бар, где уже красовалось новое зеркало. Он подозвал племянника хозяина, попросил принести лимон, нож и лед и научил его, как нужно готовить коктейль «Том Коллинз». Потом уселся на табурет у барной стойки и, подняв бокал, посмотрел на себя в зеркало. «Не уверен, что четыре месяца назад я стал бы пить с тобой, парень», – подумал он. Официант принес «Eclaireur de Nice»[42]. Дэвид огорчился, что девушки еще не вернулись, и с нетерпением ждал их возвращения. Время шло, их все не было, и он начал тревожиться.

Когда они наконец вошли, он отметил, что Кэтрин очень оживлена и взволнована, а Марита, напротив, тиха и словно чего-то стыдится.

– Привет, милый, – сказала Кэтрин. – О, смотрите, зеркало. Они все-таки повесили его здесь. Хорошее зеркало. Только слишком явно отражает недостатки. Скоро ленч – я пойду приведу себя в порядок. Извини, что мы задержались.

– Мы зашли выпить в городе, – сказала девушка Дэвиду. – Извини, что заставили тебя ждать.

– Выпить? – спросил Дэвид.

Девушка подняла два пальца. Потом потянулась к нему, поцеловала и ушла. Дэвид снова углубился в чтение газеты.

Когда Кэтрин вернулась, на ней была уже голубая льняная рубашка, которая так нравилась Дэвиду, и брюки.

– Надеюсь, ты не сердишься, милый, – сказала она. – В общем, это даже не наша вина. Я увидела Жана и пригласила с нами выпить. Он согласился и вообще был очень любезен.

– Ты имеешь в виду парикмахера?

– Жана. Конечно, его. Разве у меня есть в Каннах другой Жан? Он очень милый и, кстати, спрашивал о тебе. Можно мне мартини, милый? В городе я выпила только один бокал.

– Ленч, должно быть, уже готов.

– Только один бокал, милый. Мадам подождет, ведь у них нет других постояльцев.

Дэвид, потянув время, смешал два коктейля. Вошла Марита. На ней было белое блестящее платье, вид у нее был прохладный и свежий.

– Можно мне тоже, Дэвид? Сегодня так жарко. Как ты провел день?

– Оставалась бы дома и присматривала за ним, – сказала Кэтрин.

– У меня все нормально. Вода в море очень хорошая.

– Какие выразительные эпитеты. Необычайно яркое, живое описание, – заметила Кэтрин.

– Прости.

– Тоже клевое слово. Объясни своей новой девушке, что такое «клево». Она не знает американизмов.

– Мне кажется, я знаю, что оно значит, – сказала девушка. – Это третье слово из «Yankee Doodle Dandy»[43]. Кэтрин, не сердись на меня, пожалуйста.

– Я не сержусь. Просто два дня назад, когда ты сама меня завлекала, все было клево, а сегодня, стоит мне прикоснуться к тебе, как ты начинаешь смотреть на меня так, будто я не знаю, что такое.

– Извини, Кэтрин.

– Опять «извини, извини». Словно это и не ты была моей учительницей.

– Может, пора за стол? – сказал Дэвид. – Сегодня жарко, чертенок, и ты устала.

– Я устала от всех, – сказала Кэтрин. – Простите меня, пожалуйста.

– Нам не за что тебя прощать, – сказала девушка. – Это ты прости мое ханжество. Ведь я не затем здесь осталась. – Она подошла к Кэтрин и нежно поцеловала ее. – Ну, будь хорошей девочкой. Пойдемте к столу?

– А разве мы еще не обедали? – спросила Кэтрин.

– Нет, чертенок. Мы только собираемся обедать.

За ленчем Кэтрин держалась благоразумно, хотя и была несколько рассеянна, а когда ленч подходил к концу, вдруг объявила:

– Извините, мне, кажется, нужно прилечь.

– Позволь мне проводить тебя и помочь раздеться, – сказала девушка.

– Должно быть, я слишком много пила, – заметила Кэтрин.

– Я тоже присоединюсь к тебе, – сказал Дэвид.

– Нет, пожалуйста, Дэвид. Если тоже хочешь спать, приходи, когда я засну.

Через полчаса девушка вышла из комнаты Дэвида и Кэтрин.

– С ней все в порядке, – сказала она. – Но мы должны быть очень осмотрительны, чтобы не задеть ее чувства.

Когда Дэвид вошел, Кэтрин еще не спала. Он присел на кровать.

– Не надо смотреть на меня как на больную, – сказала она. – Черт возьми, я просто выпила лишнее. Я знаю. Я обманула тебя. Прости меня. Как я могла, Дэвид?

– Ты не помнила себя.

– Нет. Я сделала это осознанно. Ты примешь меня назад? Больше всей этой дряни не будет.

– Ты все время была со мной.

– Только прими меня обратно. Больше мне ничего не нужно. Я буду только твоей, и я буду самой настоящей девушкой, и ничем другим. Хочешь?

Он поцеловал ее.

– Поцелуй меня по-настоящему. О-о, – сказала она. – И помедленнее, пожалуйста.

Они плавали в бухте, которую обнаружили в день приезда. Дэвид планировал отправить девушек купаться, а сам хотел съездить в Канны, чтобы починить тормоза и отрегулировать зажигание старой «изотты». Но Кэтрин уломала его отложить ремонт автомобиля на завтра и искупаться вместе с ними. Она была такой счастливой, шумной и жизнерадостной, что даже Марита серьезно сказала ему:

– Дэвид, пожалуйста, идем с нами.

Тогда он подвез девушек до поворота на бухту и продемонстрировал им, в каком ужасном состоянии находятся тормоза.

– Вы убьетесь на этой машине, – сказал он Марите. – Это преступление – ездить с такими колодками.

– Что же мне делать? Покупать новую машину? – спросила Марита.

– Господи, нет, конечно. Просто дай мне сменить тормозные колодки.