Райский уголок

Сестра Салим считала иначе. Она ничего не имела против Рика как такового, но полагала, что держать собаку в доме просто так – это баловство.

– Он что, защитит нас от грабителей? – вопрошала она и, поскольку вопрос был риторическим, сама и отвечала: – Нет, конечно же.

Впрочем, она терпела Рика, потому что тот приносил три фунта в неделю плюс расходы на еду.

Однажды утром наконец-то прибыл мистер Годрик, на этот раз на такси, и Матрона поскорее представилась ему специалистом по собакам, отобрала Рика у Хозяина и сообщила мистеру Годрику, что она будет его кормить и выгуливать (Рика), – полагая, что это кратчайший путь к сердцу мистера Годрика. Может, в нормальных обстоятельствах так оно и есть, но я не была уверена, что мистер Годрик ее слышал.

Сам по себе мистер Годрик оказался некоторым разочарованием. В нем не было вообще никакой жизненной силы. Он лишь периодически отхаркивался и сплевывал в судно, а помимо этого не делал больше ничего, только лежал в постели, на специальной катаральной подушке, уставившись в потолок.

По поводу его состояния шло много споров. Матрона полагала, что он поправляется, и искренне верила, что ему становится легче после ее растираний спины, но сестра Салим начала подозревать, что он гораздо хуже в смысле здоровья, чем рассказали его родственники. И если дело обстоит именно так, то необходимо встретиться с ними и пересмотреть счет, ведь стоимость услуги предполагала сравнительно здорового клиента без специфических медицинских потребностей. Однако же пациент практически одной ногой на том свете – или выглядит таковым, – а мы рассчитывали на оплату как минимум двух месяцев и заставили леди Бриггс освободить комнату. Хотя, как выяснилось, леди Бриггс лишь порадовалась. И еще сестра Салим сказала, что не желает, чтобы Матрона растирала ему или кому бы то ни было еще спину.

На дежурной пятиминутке сестра Салим объявила нам, что мистер Годрик никогда не оправится настолько, чтобы жить самостоятельно.

– Этот человек никогда не сможет сам заботиться о себе и своей собаке, – сказала она. – И, вероятнее всего, останется в «Райском уголке».

Я наблюдала, как эту новость приняла Матрона, убиравшая свою чашку с блюдцем.

– Ему необходима круглосуточная сиделка, – констатировала сестра Салим.

Сестра Салим хотела, чтобы мы выглядели наилучшим образом. Не только в смысле внешности, но и в профессиональном смысле. Она часто спрашивала, удовлетворены ли мы своей работой или как мы считаем, в чем могли бы действовать эффективнее и т. п.

Сестра Салим не боялась касаться самых щекотливых вопросов. Она досадовала, что наши любовные отношения такие незрелые и что мы не строим семейных планов. О ее семейном положении никто не спрашивал, мы считали ее бесполой.

– Вы, девушки, все жирные и отечные из-за своих противозачаточных таблеток и из-за того, что употребляете слишком много алкоголя.

Это правда, все сестры были пухленькими из-за таблеток, кроме Карлы Б, которая принимала уменьшенную дозу, специально рассчитанную, чтобы не набирать вес. Но она никому не признавалась, сколько именно, потому что это давало ей преимущество в смысле фигуры.

– Какие лекарства вы принимаете? – однажды спросила сестра Салим Матрону.

Та помертвела.

– Простите? – переспросила она.

– Мне интересно, что вы принимаете, я заметила, что ваша кожа реагирует на солнечный свет и у вас легкий тик.

– Это не ваше дело, – резко ответила Матрона и вылетела из комнаты.

Однажды, когда разговор зашел о чертах лица и сестра Салим сказала, что у меня красивые глаза, я взволновалась. Красивые глаза, сказала она, это очень важно, они могут скрыть самые ужасные дефекты.

– Если у вас красивые глаза, вам простятся и плоская задница, и волосатые руки, и даже прыщи. Но без красивых глаз вас проклянут.

Мы обсудили этот тезис и согласились, что самые отвратительные глаза – это мертвенные, застывшие, в которых ничего не блеснет. Самые ледяные глаза, что я видела, у сестры Хилари, они у нее совсем рыбьи, и у мисс Питт, которая смотрит так, будто отравила вас, но вы еще об этом не знаете. Самые красивые глаза – миндалевидные, но не как у сестры Салим, которые, конечно, миндалевидные, но с лиловой каемкой по краям – цвета поникших мужских гениталий, как сказала моя сестра, но не ей в лицо, конечно же.

В общем, даже посредственные глаза можно исправить тщательным уходом, капелькой макияжа и если опустить голову, советовала сестра Салим, и не смотреть искоса.

Сестра Салим говорила, что самый обольстительный взгляд для любого типа глаз – «чуть не плача», но речь не про слезы, а про выражение лица. Улыбка тоже ничего, но может сбивать с толку, а порой и выглядеть немножко безумно.

Я поклялась себе не улыбаться беспрестанно Майку Ю. Я не хотела, чтобы он счел меня чокнутой, но мне все же не совсем понравилась идея изображать «чуть не плачу», я и так вечно с трудом сдерживаю слезы, глядя на него, и запросто могу сорваться.