Райский

Когда я прихожу, Лони уже сидит за нашим обычным столиком, но Генри нет. Она поднимает глаза, когда я подхожу ближе, и улыбается, но что-то кажется…

Она такая же дружелюбная, как обычно, но почему-то кажется далекой. Как будто она отвлеклась. Я припоминаю, что вчера она тоже казалась немного странной.

Я проскальзываю на стул рядом с ней.

— Привет, Лони, — говорю я.

— Привет.

Опять же, что-то кажется не совсем правильным. Внешне все в порядке, но я могу точно сказать, что ее что-то беспокоит.

— Все в порядке? — спрашиваю я, нахмурив брови.

— Да, все хорошо.

Я на это не куплюсь. Ни капельки.

— Лони, я чувствую, что что-то не так, — настаиваю я. — Что-то случилось? Я что-то сделала?

Она не отвечает несколько долгих мгновений, уставившись на свои руки на столе, и, кажется, тщательно обдумывает свои слова.

— Хорошо, — говорит она со вздохом. — Вот в чем дело. В пятницу вечером я пошла на свидание с Брэндоном.

Я киваю.

— Да. Все прошло хорошо?

По выражению ее лица я могу сказать, что это нет.

— Оказывается, Брэндон просто хотел выйти, чтобы попытаться получить информацию, — В ее голосе звучит такое разочарование, что у меня болит грудь. Я также мгновенно злюсь на этого сукиного сына.

— Информацию о чем?

Я собираюсь выследить его жалкую задницу и скормить ему его член.

Она на мгновение прикусывает губу, как будто раздумывает, сказать ли мне.

— Ему нужно было знать насчёт тебя.

Я удивленно откидываю голову назад.

— Что? Я? Зачем ему понадобилась информация обо мне?

Она пожимает плечами.

— Я не знаю.

Чувство вины пронзает меня, и я протягиваю руку, чтобы взять ее за руку.

— Мне так жаль, Лони.

— Я не виню тебя, Мэллори, — говорит она. — Правда.

Может, это и правда, но я знаю, что она чего-то недоговаривает. У нее есть полное право расстраиваться из-за меня, но я просто хочу, чтобы она выпалила это, чтобы мы могли найти способ преодолеть это.

— Лони, что-то еще не так, — настаиваю я. — Пожалуйста, просто скажи мне.

Она тяжело вздыхает. — Очевидно, Брэндон-придурок, и я, должно быть, была не в своем уме, чтобы дать ему еще один шанс, но…

— Но, что? — мягко настаиваю я, когда она замолкает.

Она бросает на меня взгляд.

— Но… когда я сидела в своей комнате в эти выходные, задаваясь вопросом, где, черт возьми, ты была и все ли с тобой в порядке, я не могла не думать о том, как человек, ради которого я продолжаю рисковать своей шеей, вешает мне лапшу на уши.

Я вздрагиваю, как будто она дала мне пощечину. На самом деле, она вполне могла бы это сделать, но я не могу по-настоящему злиться из-за этого. В конце концов, она права. Лони была моей самой стойкой защитницей с тех пор, как я приехал в Ангелвью, и не делала ничего, кроме как скрывала от нее все свои секреты. Некоторые из них, я твердо верю, я скрыла для ее же блага, но есть и другие секреты, которые я просто слишком боюсь ей рассказывать, потому что боюсь ее потерять.

— Лони, я…

— Я чуть не сообщила о том парне, который ворвался в твою комнату в пятницу вечером, — говорит она мне, обрывая меня. — Какой-то страшный парень с татуировками. Я собиралась рассказать о нем полиции кампуса, но потом испугалась, что ты вляпаешься в еще большее дерьмо, чем уже вляпалась. Хотя мне это не нравилось. Мне нужно, чтобы ты это знала. Я не чувствовала себя в безопасности когда этот парень был со мной на одном этаже.

Я ошеломлена, и не думаю, что в своей жизни я испытывала столько стыда. Я такая дерьмовая подруга, я всегда знала это, но сейчас я достигла совершенно нового уровня.

— Мне так жаль, Лони, — бормочу я, опуская взгляд на стол, как наказанный ребенок.

— Дело не в том, что мне нужно, чтобы ты сожалела, — говорит она мне. — Я просто … Я просто хочу, чтобы ты знала, что я чувствую. Мне не потребуется много времени, чтобы перестать злиться, я думаю, что мне нужно несколько дней, хорошо?

Все, что я могу сделать, это кивнуть. Я чувствую себя ужасно из-за того, что сделала это с ней. Я бы не удивилась, если бы она поняла, что ей будет лучше без меня.

Она кивает, затем встает на ноги, и я не смею поднять на нее глаза, опасаясь, что потеряю контроль и начну реветь, как гребаный ребенок.

— Мне так жаль, — шепчу я.

— Я переживу это.

С этими словами она поворачивается и уходит от меня, оставляя меня наедине с моей виной и крутящимися мыслями.

После признания Лони я не жду, что мой день станет намного лучше, поэтому для меня случается приятный сюрприз, когда я вхожу в класс и обнаруживаю, что Лиам снова появился на публике. Он выглядит таким же скучающим и равнодушным к окружающему миру, как обычно. Все признаки безрассудного пьяного идиота с пятницы исчезли.

Он одаривает меня ухмылкой, и я слегка улыбаюсь в ответ, когда бросаюсь к своему месту. Несмотря на то, что я так рада видеть его здесь живым, трезвым и здоровым, я не могу не думать о том, что Сэйнт сказал мне в выходные.

Лиам убил кого-то. Намеренно. После того, что случилось с Джеймсом, я не могу никого осуждать. Тем не менее, отнять жизнь — это не мелочь, и я знаю, как много это может значить для человека. Даже если этот человек этого заслуживал, как отчим Розалинды.