Райское место

– Какая нелепость! – возмутился Ксавье. – Не забывай, что он намного старше тебя, и я не понимаю, что ты…

– О, прошу вас, замолчите оба! – решительно вмешалась Мод. – Перестаньте спорить, давайте мирно проведем вечер втроем.

Ее встревоженный взгляд переходил с мужа на сына и обратно. Двое мужчин, которых она любила, не понимали друг друга. Ксавье боготворил Валера, а тот с самого детства считал своим кумиром старшего брата. Он обожал Лоренцо, ему тоже хотелось иметь деда-итальянца, носить экзотическое имя. Мод, разумеется, уговорила его скрывать эти желания, чтобы не раздражать Ксавье. И Валер очень скоро понял, что в их семье существует конфликт и лучше избегать всяческих столкновений. Но вот сегодня вечером ему наконец представился случай откровенно поговорить с отцом, вскрыть этот давно созревший нарыв. И он, пропустив мимо ушей просьбу матери, продолжал:

– Мы не так часто об этом говорили, верно? Запрещенная тема, табу! Но мне было тяжело видеть твое отношение к Лоренцо. Ты обращался с ним жестоко и несправедливо, и я осуждал тебя, почти ненавидел. Мой отец не мог, не должен был так себя вести!

Ксавье смертельно побледнел. Несколько минут он молчал, не в силах вымолвить ни слова, потом с трудом произнес:

– Ты должен был мне это сказать.

– А зачем? Разве это заставило бы тебя полюбить Лоренцо?

– Я бы тебе объяснил, что не могу питать одинаковые чувства к своему родному сыну и к пасынку. Я пытался привязаться к Лорану ради твоей матери, но он не шел мне навстречу даже в возрасте трех лет!

– Ну да, и ты начал с того, что отнял у него настоящее имя, – любопытный способ наладить отношения! Меня тогда еще не было на свете, и я не знаю, что между вами происходило в то время. Зато потом, судя по моим первым воспоминаниям, ты улыбался мне, а его игнорировал, меня поздравлял с успехами, а его регулярно бранил. На это больно было смотреть.

– Господь с тобой, Валер, ты все преувеличиваешь…

– Нет, ничего я не преувеличиваю, я видел это каждодневно! Мои школьные отметки, даже по физкультуре, восторгали тебя куда больше, чем его успешное поступление в Мезон-Альфор.

– Это все мелочи, не стоящие внимания. Ты забыл, что я его вырастил.

– Да я наизусть знаю все твои доводы, папа. Ты уверен в своей правоте. А на самом деле тебе следовало бы усыновить Лоренцо и воспитывать его как родного сына, не делая между нами различия.

– Он этого не захотел.

В пылу спора Ксавье и Валер забыли о присутствии Мод, но тут она вмешалась, резко сказав мужу:

– Когда ты предложил это Лоренцо, ему было уже тринадцать лет, и он давно чувствовал себя парией в нашей семье!

– Но разве я мог разъяснить суть усыновления четырехлетнему ребенку?! Да, я решил дождаться, когда он подрастет и будет в состоянии понять, что это такое, но ты вспомни: он же просто рассмеялся мне в лицо; ему, видите ли, был слишком дорог образ таинственного итальянца-маргинала, которого он почитал своим идолом. Он лелеял память об отце и благоговел перед своим дедом, а ко мне не проявлял никакого почтения.

– Почтения?! – насмешливо повторил Валер, подняв глаза к потолку.

– Ну, уважения, если тебе так больше нравится! – взорвался Ксавье, которому уже надоело оправдываться. – Скажи ты мне, Христа ради, из-за чего мы тут ссоримся и вытаскиваем на свет божий эти старые истории?

– Из-за того, что ты пришел в плохом настроении, разозлился, услышав разговор о Лоренцо, и обозвал самую обыкновенную пиццу «итальянской мерзостью». Все вокруг едят эту «мерзость», только ты один брезгливо морщишься и вот уже тридцать лет лишаешь себя удовольствия полакомиться ею. Просто потрясающе!

В наступившей тишине Мод наконец прошептала:

– Сейчас я ее разогрею.

И, подняв глаза на Ксавье, спросила с робкой улыбкой:

– Может, ты хочешь что-нибудь другое? Есть ветчина, а Валер сейчас приготовит салат.

– Бог с ней, с ветчиной, я попробую вашу пиццу, хотя бы ради того, чтобы пойти навстречу моему сыну.

– Как будто ты никогда в рот не брал пиццу, папа! Между прочим, несколько лет назад я проходил мимо одной пиццерии и случайно увидел тебя: ты сидел там вместе со своими служащими. Похоже, вы отмечали какое-то событие…

– Не помню, – проворчал Ксавье.

– А я помню.

Они снова в упор посмотрели друг на друга, но Мод поспешила вмешаться:

– Вот что, если вы кончили дискуссию, пожалуйста, накройте на стол, и будем ужинать. Нам редко выпадает такая радость – ужинать вместе с тобой, Валер. Ты должен приезжать к нам почаще!

Мод почти не вмешивалась в спор мужчин, если не считать одной вырвавшейся у нее фразы. Она сердилась на мужа за то, что тот всегда недолюбливал Лоренцо, но сейчас ей хотелось избавить Валера от ненужных разборок.