Ракетное утро России (СИ)

- Верю. Тогда два вопроса: кто знает и нужно ли мне оставлять тебя в живых? - присев на корточки рядом с телом, Георгий воткнул ствол револьвера ему в промежность. Снова щёлкнул курок. – Объяснить важность вопроса вторым выстрелом или сам поймёшь?

- Не… не на-а-адо… Резидент…

- Уже лучше. Адрес, фамилия?

- Уоллес… Я покажу…

- Вот ты и придумал, зачем тебе задержаться в живых.

Далее не остаётся ничего другого, как связать пленника и искать Клауса. Яснее ясного, один Георгий не справится.

Он расстегнул и вытащил брючный ремень англичанина. Так как ствол не покинул прежнего места в паху, незадачливый переговорщик затрясся ещё больше. Затем вдруг выгнулся, захрипел. И затих. Рот раскрылся, из уголка губ потекла слюна, выпученные глаза уставились в потолок.

На улице стемнело. Георгий выкатил машину из гаража. Из осторожности он оставил свой слишком приметный «Опель-Империал» в квартале от дома Клауса. К подъезду прошёл пешком, подняв ворот пальто.

К счастью, водитель Дорнебергера оказался дома.

- Входите! Чёрт, на вас кровь!

- Не всю смыл.

Георгий протиснулся мимо агента в крохотную кухоньку. Табурет под ним жалобно скрипнул. Там рассказал о щедром британском предложении и трупе в гостиной.

- Вот сукины дети! Нашли когда встрять, - Клаус быстро погасил все эмоции и принялся составлять план действий. – От тела избавьтесь сами. Можете не прятать труп, просто отвезите подальше от дома и бросьте. Как раз начался мокрый снег, к утру он скроет следы. Ну, упал человек, носом напоролся на что-то острое, сердце не выдержало. Главное – уложите его на спину, в ту позу, в которой умер. Иначе опытный криминалист поймёт, что труп переворачивали. Да, документы его, фотографии – всё вон, чтоб какое-то время потратили на выяснение личности, пока разберутся, вы уже улетите… Вам плохо?

- Я никогда не убивал человека… В бою стрелял, сбивал, но это совсем другое, - поправился Георгий.

- Вы его не убили. Жестоко оторвали нос? Пережил бы. Явившийся к вам тип – непрофессионал. Парни из Секретной Службы его подставили, не хотели сами светиться. Он – коммерсант. Думали, умеет торговаться. Много предлагал?

- Больше, чем Дорнебергер. Дорого мне обходится лояльность к России.

- Наши вам ничего не предложат, Георгий Павлович. Разве что кофе.

- Не хочу. Вы ничего не сказали про Элизу.

- У нас только одна зацепка – фамилия Уоллес, - Клаус начал варить кофе себе. – Кроме того, будьте уверены, не дождавшись Этельберта, британцы пришлют кого-то посерьёзнее.

- И тогда нос отстрелят мне.

- Не думаю. Но… - Клаус задумался. – Наверняка будут вести себя жёстче. Вам придётся согласиться. Для виду, конечно. Чтобы выиграть время. Поэтому я организую слежку за вами – подстраховать и вычислить англичанина. В любом случае, перелёт в Лодзь совпадает со всеми планами – с германскими, британскими и нашими. Там получите дополнительные инструкции.

- А если… Не хочу об этом говорить… - Георгий навалился на край кухонного столика. – Если у вас ничего не получится со спасением Элизы?

- Вы что-то предлагаете? Или ставите какие-то условия – не спасёте женщину, не сяду в Варшаве?

Клаус уперся кулаками в столешницу. Сейчас его серые глаза отнюдь не выглядели безжизненными алюминиевыми кругляками как обычно.

Это был противник – не чета англичанину. Георгий растерялся.

- Не знаю.

- Зато я знаю. Во-первых, это не ваша женщина, а офицер разведки российского Генштаба, выполняющая задание. Надеюсь, здесь у вас нет иллюзий.

- Н-нет…

- Во-вторых. Если, не дай Бог, британцы узнают, что прихватили русского резидента, ей наверняка конец. Извинятся – мол, на момент её ликвидации не знали, взяли заложницей ради шантажа вражеского лётчика, устранили как нежелательного свидетеля. Поди проверь. На самом деле подвергнут самым изощрённым пыткам, выведают всё, что она знает, и только тогда убьют, - он положил руку на плечо Георгия. – Это разведка. Вы печалитесь, что оцарапали нос их человеку, они без малейшего смущения прикончат всех нас. Такие законы у невидимой войны. Привыкайте.

Отмыв следы крови, Георгий ехал домой. Пальцы дрожали на руле.

В детективных романах о похищениях людей иногда советуют врать похитителям: заложник мне не так уж важен. Но Клаус говорит – её всё равно попытаются ликвидировать, хотя бы как ненужного свидетеля.

Значит, всё зависит от его умения торговаться. Но он никогда не упражнялся в этом умении!

Потом посетила другая мысль, неприятная. Впрочем, в этот вечер других не водилось.

Насколько Элиза действительно дорога ему?