Ракетоносцы. Адское пламя

– Да потому что в этом мире Россия и Америка находятся в состоянии войны, ты об этом забыла? Американцы хотели нас расстрелять, потому что мы якобы русские шпионы, а русские поставят нас к стенке, потому что сочтут шпионами янки! И они это сделают, как только узнают, что ты американка – неужели это непонятно? И поэтому… Помнишь свою лучшую подругу по университету, Патрисию Кленчарли?

– Эту породистую английскую лошадь? Она достала меня рассказами о своих предках и о своей аристократической родословной.

– Именно! Вспоминай всё, что она тебе рассказывала, всё-всё, до мелочей, и тогда… А я… – он наклонился к уху Мэрилин и перешёл на шёпот: Анджела, конечно, не враг, но она не слишком умна, и может невзначай распустить язык в самый неподходящий момент.

– Не знаю, Пол… – задумчиво проговорила Мэрилин, выслушав его. – Думаешь, нам поверят?

– А ты можешь предложить другой вариант? Нет? Значит, будем отрабатывать мой – другого выхода нет. А дальше будет видно.

Закончив с Мэрилин, Павел перебрался к Анджеле, преданно сидевшей возле Вована (после настоящей перевязки ему стало легче, несмотря на контузию, раны и кровопотерю – здоровья у бывшего афганца хватило бы на троих).

– Слушай, Аня. Значит, так…

– А как ты узнал моё настоящее имя? – удивилась «модель певицы». – Анджела – это мой сценический псевдоним.

– Догадался. Ты же сама сказала, что я умный. Аня, ваша с Вовой история с покупкой виллы на Ямайке не лезет ни в какие ворота – вам просто никто не поверит, и в перемещение во времени тоже. Поэтому сама придумай какую-нибудь романтическую историю о давно покинутой родине, о скитаниях по миру, о жизни на Ямайке. А когда началась русское наступление, вас с Володей арестовали американцы как подозрительных: ведь вы русские.

– Это как пиар-истории при раскрутке новой звезды? Ну, это мы запросто, – Анджела задрала нос, и в её глазах отразилась работа мысли.

«Ох, не справится она с такой задачей, – подумал Павел – Она же у нас на всю голову контуженная. Контуженная? Контуженная – да, контуженная!».

– А если что не будет сходиться, – добавил он, отрывая модель от мира красочных грёз, в который она уже погружалась, – прикинься дурочкой: мол, контузило меня, и память отшибло. «Это у тебя получится, – Павел мысленно усмехнулся. – Должно получиться». И ещё: нас с Мэрилин вы знать не знаете, встретились в камере. Мы о себе сами позаботимся, а вам с Вованом будет проще.

– Ага, – Анджела-Аня рассеянно кивнула. – Я пела в кабачках на взморье, а Володя отважно защищал меня от негодяев, посягавших на мою невинность… Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы всем на дно!

«Смотри-ка, – удивился Павел, – вот тебе и овца. Этак она, пожалуй, соорудит сюжет для многосерийной мыльной оперы… А что? Как ни странно, но люди охотнее всего верят во что-то необычное: если, конечно, оно не слишком необычное».

Он вернулся к Мэрилин, и они ещё долго шушукались, обсуждая свою легенду.

* * *

Их извлекли из-под развалин, когда было уже совсем темно. В небе гудели невидимые самолёты; где-то на окраинах Кингстона ещё стреляли, но город был уже взят десантниками, говорившими по-русски. Не прошло и суток с того момента, когда студенты ехали в Порт-Ройял встречать рассвет, и въехали в серый туман…

Командир откопавших их десантников (в каком он был звании, Павел в темноте не разглядел) только крякнул, увидев Анджелу, и тут же изыскал для неё камуфляжный плащ – «прикрыть срам», как он выразился. Модель завернулась в него как в одеяло, сообразив, что демонстрировать свои прелести не время и не место.

Вместе с Вованом, находившимся без сознания, её отправили в полевой лазарет, а Павел с Мэрилин немного ещё задержались на руинах: под завалом нашли несколько трупов солдат, изувеченных до неузнаваемости, и седого офицера – с множественными переломами, но живого.

– Вы его не знаете? – спросил командир десантников, подсвечивая фонариком лицо седого офицера. – Может, это тоже кто-то из наших?

– Нет, – ответил Павел, наклоняясь к раненому, – это американец. Он нас допрашивал.

Сказал – и тут же пожалел о сказанном: ведь этому американцу было кое-что известно о них с Мэрилин, о чём они хотели умолчать.

В это время глаза офицера приоткрылись, в них появилось осмысленное выражение, и он прошептал, глядя на студентов:

– I know who you are… You’re Martians…[39]

– Что он сказал? – подозрительно спросил русский командир.

– Он назвал нас марсианами, – Павел пожал плечами. – Бредит.

Их с Мэрилин тоже доставили в лазарет, забитый ранеными, но Павел до утра не мог уснуть, встревоженный этой неожиданной встречей.

Но он зря беспокоился. Фил Эндрюс никому ничего не сказал: через несколько дней санитарный транспорт, на борту которого в числе других находился и бывший профессор Гарвардского университета, возле Барбадоса был торпедирован американской подводной лодкой «Стилхэд» и затонул вместе со всеми ранеными.

Глава девятая И КТО ВЫ ТАКИЕ БУДЕТЕ?