Ракеты. Жизнь. Судьба

Именно так назвали мы, полушутя, положение с тем, кто и что будет разрабатывать в новом поколении систем управления советских МБР с разделяющимися боевыми частями и бортовой вычислительной цифровой машиной. Ибо сказано «В каждой шутке есть доля шутки».

Состояние было такое.

На вооружении Советской армии состояло два типа МБР, янгелевская 8К67 с харьковско-московскими (НИИ-944) разработчиками СУ, на базе которой предстояло и дальше развивать направление сверхтяжелых ракет (у США таких не было), и меньшая, примерно вдвое, по размерам челомеевская ракета 8К84 с СУ разработки НИИ-885, еще со времен Хрущева.

Казалось бы, нужно этим же организациям создавать две новые МБР. Но Пилюгин после снятия Хрущева работать с Челомеем отказался. При Сталине проблему решили бы силовыми методами: либо приказали, либо кого-нибудь из них в лучшем случае сняли с работы, а в худшем посадили. Но времена Сталина, к счастью, кончились. Дело еще и в том, что и Челомей, и Пилюгин обзавелись покровителями на самом высоком уровне членов Политбюро. За Пилюгиным стоял Устинов, фактический глава оборонной промышленности СССР, за Челомеем — Гречко — министр обороны. Оба — члены Политбюро. Выбирать Брежнев, конечно, не умел, так что выход был найден самым экономически нецелесообразным и абсолютно бесполезным для армии образом. Сначала была сделана, с моей точки зрения, непорядочная попытка найти выход за счет нашего ОКБ.

В Днепропетровске был собран очередной Совет главных конструкторов по тяжелой ракете, на который мы были приглашены как разработчики СУ. Каково же было наше удивление, когда мы встретили на Совете Пилюгина и его заместителей. Это было абсолютно неэтично, так как НИИ-885 никогда не был участником этой работы, а нам даже не сообщили об их участии в Совете.

Дальше — больше. После краткого выступления Янгеля слово предоставили Пилюгину, и он предложил нам взять на эту ракету его БЦВМ, а второстепенные приборы оставить за нами. Повторяю, считаю такое поведение и Янгеля, и Пилюгина совершенно недопустимым. Поскольку не ожидавший, наверное, такого поворота событий Сергеев ограничился не очень ясным возражением, я попросил слова и с трибуны очень резко заявил, что это предложение абсолютно неприемлемо, что мы делаем СУ МБР не хуже, чем НИИ-885, учиться у них нам нечему, мы вместе с НИИ-944 сделаем все сами, причем лучше НИИ-885.

Пилюгин явно не привык к подобной критике, и после моего выступления сказал, что больше не будет приглашать меня к себе в институт (от чего впоследствии сам и отказался).

Тем не менее, вопрос был решен в нашу пользу. Я думаю, что и в Министерстве и ЦК КПУ, и в самом ОКБ-586 не поддержали эту идею Пилюгина, вряд ли главным послужило мое выступление, хотя оно четко обозначило позиции организаций и сделало какой-либо компромисс невозможным — разработчик СУ 15А14 — только ОКБ-692 с гироскопией НИИ-944.

Таким образом, ситуация не изменилась, новую тяжелую ракету разрабатывала кооперация 8К67 (теперь 15А14), у Челомея есть ракета УР-100Н, но нет разработчика современной СУ, у Пилюгина есть СУ, но нет ракеты, на которую ее можно поставить. Выход, конечно, большие начальники нашли (без «потери лица», что было для них — членов Политбюро — самым главным), но на самом деле — это серьезнейшая ошибка, даже в условиях СССР. Решили вместо одной УР-100Н делать две МБР, одну Челомей с СУ, как и на 15А14 (т.е. ОКБ-692 и НИИ-944), а другую — совершенно новую, «маленькую» ракету Янгель с СУ Пилюгина. Делать две МБР вместо одной из-за амбиций больших начальников, производя для этого огромные затраты — это, конечно, полное безобразие, но хотел бы я посмотреть, кто бы об этом решился вслух сказать.

Итак, в СССР начали разрабатывать сразу три новых МБР с РГЧ (на большой янгелевской — 10 боеголовок, на челомеевской — 6, а на маленькой янгелевской — 3).

Соответствующие «ученые» по команде начальства подвели под это решение «обоснования», и работа началась. Все три ракеты были сданы впоследствии на вооружение, но машина Янгеля — Пилюгина, в конце концов, не «пошла» (после решения об очередной модернизации) на вооружение. Вот вам плановая советская экономика и научное обоснование принимаемых партией и правительством решений.

Огромные деньги были выброшены на ветер, но ведь они ничьи, как пелось в песне, «все у нас народное, все у нас мое». Так и закончилась «гражданская война» между аппаратом ЦК и Минобороны.

Создание СУ 15А14 и 15А30