Ракшасье счастье (СИ)

Перед тем, как войти в мастерятник, Джу остановилась у порога и беззвучно заглянула внутрь. Шандор стоял спиной ко входу за ткацким станом и творил на нём что-то жизнерадостно-полосатое. Наблюдая за его ловкими, точными движениями и слушая, как он негромко мурлычет песенку себе под нос, Джу даже слегка засомневалась: неужели именно он, этот симпатичный парень, так напугал её прошлой ночью? Как такой вообще оказался в ракшасьем доме, как сумел выжить в лесу? “Раз сумел, да ещё и здесь стоит - значит, кусачая он бабочка, - строго напомнила сама себе Джу, - И наверняка ядовитая.”

А между тем Шандор её заметил. Не оборачиваясь и не прерывая работы, он совсем по-дружески бросил ей: “Привет, Джу. Заходи, не стой в дверях. Ты ведь за башмаками? Я через миг освобожусь.”

Джу шагнула через порог и огляделась. Мастерятник был весьма вместителен и полон интересных вещей. Чего здесь только не было! Второй ткацкий стан, мотки разноцветных ниток и верёвок, стальная проволока и тонкая золотая канитель, кусочки самых разных камней… Если тряпьё и нитки не очень интересовали Джу, то стол, на котором недавно возились с камнем, тянул её к себе, как намазанный мёдом кусок манит муху. Там в художественном беспорядке валялись кусочки какого-то синего камня: и целые, пока ещё блёклые и невзрачные, и разрезанные на плашки, удивляющие яркой, небесной синевой с золотыми прожилками на полированных поверхностях… А в тисках была зажата маленькая фигурка дельфина. Джу сразу узнала в работе ту же руку, что делала ящерку: дельфинчик казался не вырезанным из камня, а выросшим из него и потом просто освобождённым умелым резчиком от всего лишнего. А ещё - он прямо-таки просился в руки. Освободив его из тисков, Джу поднесла фигурку к глазам.

Шандор, как обычно, подкрался незаметно. На плечо Джу легла его рука, и вкрадчивый голос тихонько произнёс:

- Подглядываем? Вынюхиваем?

- Нет, что ты, - поспешила заверить его Джу, - Скорее, искренне восхищаемся. Это так… необыкновенно!

Глаза Шандора потеплели, на щеках появился едва заметный румянец.

- Только за щеку не прячь, - мягко сказал он, забирая фигурку с ладони Джу.

- Что это за камень?

- Ниили**. Идеальный материал для талисманов, которые должны воздействовать на окружающий мир, а не на своего носителя. Он усиливает способности к прямому знанию и помогает гасить гнев, а заодно притягивает к владельцу талисмана удачу и любовь. Хороший камень, но не для воина, а, скорее, для мага. Конкретно этот - для нашей ракши.

- Он прекрасен. А это что? - Джу проворно выцепила из кучки на столе красный камень со сложным узором на поверхности.

- Парчовый яспис***. Это для Нарьи. Такой камень быстро снимает усталость и нервное напряжение, а спрятанный под подушку на ложе любви - избавляет от бесплодия.

- А из чего была твоя ящерка? Прозрачный такой камень цвета молодой листвы.

- Вечерний изумруд****. Пойдем, Джу, твои башмаки…

- Ой, а это зачем? - Джу углядела среди камней простое колечко из тёмной стали и потянулась было схватить его, но мастер тут же нежно приобнял её за талию и потянул к себе, прочь от стола. Это неожиданное объятие оказалось на редкость приятным. Джу вдруг подумала, что теперь она, пожалуй понимает, что имел виду Виелин, говоря, будто все барышни дома без ума от мастера Шана и рады поводу полюбезничать с ним наедине. Джу и самой вдруг захотелось, чтобы Медовый красавчик обнял её крепче, поцеловал, а может, даже оказался с ней в одной постели, как вчера - с ракшей… И всё-таки что-то мешало. Внутренний страж, всегда надёжно оберегавший Джу от всех опасностей, заходился в тревоге, не позволяя расслабиться, а она привыкла подобным сигналам доверять. Осторожно сняв с себя руки Шандора, она сказала:

- Мне надо идти. Я и так уже задержалась, Виелин будет ворчать.

Шандор, вроде, совсем не обиделся.

- Как скажешь, - ответил он и протянул ей рогожный свёрток, - если вдруг начнёт где-нибудь натирать, заходи, я подправлю.

Вылетев за пределы мастерятника, Джу некоторое время просто стояла посреди коридора, приходила в себя. Потом она, наконец, сообразила развернуть рогожу, чтобы посмотреть, что дал ей мастер. Башмачки оказались очаровательными: аккуратные, с виду маленькие, они так и просились на ноги. Джу надела их - и удивилась: ей, всю жизнь проходившей босиком, обновка пришлась впору и совсем не мешала. Она обернулась ко входу в мастерятник, думая поблагодарить, но мастер уже стоял к ней спиной у ткацкого стана и мурлыкал песенку, превращая мотки ниток в плотную полосатую ткань.

Отодвинув полог-невидимку, в коридор высунулась Марисса. Джу подошла похвастаться обновкой, но едва кинув взгляд на её башмачки, мастерица вдруг помрачнела, надулась и без единого слова скрылась в своей комнате. “Чокнутая, что с неё возьмёшь, - подумала Джу, - Интересно, мастера все такие, или это только Ровеньону повезло?”