Ракушка на шляпе, или Путешествие по святым местам Атлантиды

Грубый и бесстыжий Рэли
Прижимает деву к древу:
Англия — Ирландию.

От упорства Девонширца
Задыхается девица:
«Сэр, не надо! Сэр, не надо!»

Он — громада океана,
Задирающего юбки
Волн в оборках трав морских.

Англия здесь являет собой агрессивное мужское начало, а Ирландия — пассивное и женственное. Грубый Рэли, который прижимает «деву к древу», отсылка к анекдоту, который рассказывает старый сплетник Джон Обри в своих «Кратких жизнеописаниях» (XVII век):

«Он (Рэли) влюбился в одну из королевских фрейлин и однажды в парке прижал ее к дереву. Сначала, показывая, как она боится за свою честь, девушка восклицала: „Милый сэр Уолтер, что вы делаете? Вы меня погубите! Нет, милый сэр Уолтер, нет! Сэр Уолтер! Сэр Уолтер!“ Но потом, распалившись, когда страх и наслаждение смешались, смешались и слова, и вместо „Sweet sir Walter!“ она уже вскрикивала только: „Swisser, Swatter, Swisser, Swatter!“»

Интересно, что в начале своего стихотворения о Рэли, написанном независимо и задолго до того, как я прочел «Любовь Океана к Ирландии» Хини, я отталкивался от того же анекдота, рассказанного Обри!

Уолтер Рэли в темнице

Был молодым я тоже,
Помню, как пол стыдливый
Чуял и сквозь одежу:
Это — бычок бодливый.

С бешеным кто поспорит?
Знали задиры: если
Сунешься, враз пропорет —
И на рожон не лезли.

Марсу — везде дорога,
Но и досель тоскую
О галеоне, рогом
Рвущем плеву морскую.

В волнах шатался Жребий,
Скорым грозя возмездьем,
Мачта бодала в небе
Девственные созвездья.

Время мой шип сточило,
Крысы мой хлеб изгрызли,
Но с неуемной силой
В голову лезут мысли.

В ярости пыхну трубкой
И за перо хватаюсь:
Этой тростинкой хрупкой
С вечностью я бодаюсь.

Тут всё основано на аллюзиях, и всё, по сути, верно. Хотя корабль, на котором Уолтер Рэли плыл в Гвиану, ни в первый, ни во второй раз не был галеоном, но созвездия над ним светили действительно девственные, невиданные — созвездия Южного полушария. И назывался его корабль во втором (роковом) плавании «Destiny», то есть «Судьба». Так что Жребий Уолтера Рэли качался тогда и в прямом, и в переносном смысле. А перо в последней строфе — намек на «Историю мира», которую он писал в Тауэре, не ведая, закончится ли его собственная история на следующее утро или еще продлится.

Ракушка десятая. То ли Лондон, то ли Оксфорд (Спайк Миллиган)

Теперь (если только читатель не сочтет такой переход слишком резким и несообразным) мне бы хотелось уйти от этих трагических сюжетов и переключиться на что-то более оптимистичное. Оставим Виндзор, навеявший на нас воспоминания об эпохе Генриха VIII, и перенесемся снова в Лондон. Впрочем, может быть, это был и Оксфорд. Помню только, что мы гуляли вместе с Рози по городу, зашли в книжный магазин, и там, как я теперь догадываюсь, с заранее обдуманным намерением и особенным коварством, она купила мне книжку стихов Спайка Миллигана. С этого все и началось.

На оборотной стороне тонкой пингвиновской книжки красовалось такое объявление:

Эта книга не содержит искусственных ароматизаторов.

Проверьте, подойдет ли она по габаритам к вашему гаражу.

За этим следовало название и комментарий к нему:

Не отжатые носочки из куриной постирушки

Эта книга могла бы назваться
«Футболки для перепелки»
или «Штанишки для мартышки»
или «Майки для лохматой пустолайки»,
(но!) название «Не отжатые носочки
из куриной постирушки»
мне нравится больше всего.