Ральф де Брикассар

Вирджиния освободилась от этого хаоса с чувством невыносимого стыда. Ей казалось, что она осквернена навсегда, но в то же время она… не хотела смывать с себя эту скверну.

— Что со мной?.. Что со мной происходит?.. — беспрестанно повторяла она, бесцельно бродя по дому и восстанавливая события.

Напрасно, все напрасно: ничего не соединялось, картина пережитого разбивалась о что-то чудовищное, исходящее из таких глубин, до которых ее воля не дотягивалась.

Неожиданно оказавшись в кабинете Ральфа, Вирджиния набрала номер подруги.

— Послушай, Рэйчел, — она пыталась унять волнение, но получалось это плохо. — Милая, в машине у меня было головокружение, я даже впала в забытье. Представь себе, я даже не помню, как мы с тобой расстались.

— Как всегда. Я ничего не заметила. Расскажи подробней, что с тобой случилось.

Вирджиния с облегчением вздохнула. Значит, не выдала себя. Как же ей это удалось? Впрочем, какая разница?..

— Не молчи! — участливо продолжала Рэйчел. — Ты чувствуешь себя лучше?

— Все, к счастью, прошло, — последовало в ответ, — я даже не скажу об этом Ральфу.

— Ты должна быть осторожна. Весенние вечера опасны. Не забывай потеплее одеваться…

Рэйчел щебетала в своей привычной манере, это раздражало Вирджинию, но она не останавливала подругу. Может быть, она вернется к этой истории… «И тогда я, конечно, пойму, что явилось причиной моего состояния», — говорила себе Вирджиния.

Рэйчел еще не закончила свои рекомендации, когда в прихожей раздались шаги Ральфа. Тот же необъяснимый страх, который заставил Вирджинию запереться в своей комнате, вдруг охватил ее снова. «Если Рэйчел заговорит о Синтии, он догадается! — молнией пронеслось в голове женщины. И тут же всплыло иное: — Вот только о чем он догадается, если я сама ничего не могу понять?..» Однако трубку она все-таки бросила.

— Ты вернулась недавно, дорогая? — поинтересовался Ральф.

— Нет, нет, уже прошло, наверное, минут десять… — суетливо, как бы оправдываясь, начала Вирджиния и осеклась: она все еще была в пальто и шляпке. Но снова, торопясь и захлебываясь, заговорила: — Десять минут… Это значит… Я не знаю точно… Может быть, меньше? Я вспомнила, что забыла спросить у Рэйчел… Не знаю, что происходит с этим телефоном… Разговаривая, я не замечаю время… но не думай…

Почувствовав, что запуталась и краснеет, Вирджиния пробормотала извиняющимся тоном:

— Подожди, пойду разденусь.

Когда она вернулась, ее здравый смысл торжествовал победу над этим неизвестным врагом, который хотел отнять у нее самое сокровенное. Успокоившись, она осознала в своем поведении и речах странность близкую к помешательству. А еще мучил стыд и мнилось, что виновата не только перед Ральфом, но и перед всем миром. Откуда это ощущение вины? Эта подозрительная растерянность, замешательство? Желание просить прощения?

Вирджиния через силу поцеловала мужа. Но чувство безопасности, которое она всегда испытывала в присутствии Ральфа, сняло напряжение. Впервые за этот неприятный и сумбурный вечер, когда, казалось, все было против ее воли, она почувствовала себя прежней Вирджинией. Растерянно поглядев на мужа, она глубоко вздохнула. Это вышло настолько красноречиво, что Ральф не замедлил с вопросом:

— Тебя что-то тревожит? Какие-то недоразумения с Рэйчел?

— Нет, напротив, я очень довольна. Портниха отменно потрудилась, и теперь у меня есть платье, которому будет завидовать весь Нью-Йорк. Что если нам отметить этот маленький праздник и куда-нибудь отправиться?..

Очень скоро ей удалось уговорить Ральфа пойти в мюзик-холл, а затем в танцевальный клуб. Яркий свет, музыка, многолюдье отвлекли и развлекли женщину. Однако стоило им выйти на улицу, как знакомая уже тревога пронзила все ее тело и стеснила грудь. Шум мотора, игра света и теней внутри машины, спина шофера живо напомнили Вирджинии ее злополучное возвращение с Рэйчел, когда та рассказывала о…

Когда они уже входили в дом, Ральф заметил бледность Вирджинии.

— Теперь ты видишь, что такие вечера тебя утомляют? — мягко спросил он.

— Это не от этого… Я тебя уверяю… Я тебе все расскажу…

Сказав наконец «а», Вирджиния почувствовала избавление. В одну секунду она решила полностью довериться мужу, чтобы раз и навсегда покончить со своими страхами. У него был некоторый опыт до того, как они стали мужем и женой. Быть может, он сумеет объяснить это дьявольское наваждение, что охватило ее сегодня. Объяснить и успокоить.

Но только ли надежда на успокоение, на избавление от приступа, который вновь зарождался в ней, подтолкнули Вирджинию к такому решению? Или ее влекло что-то другое, едва заметное, но чрезвычайно тревожное и могущественное? Из-за нежелания отдавать себе в этом отчет Вирджиния заговорила тотчас же, как только захлопнулась входная дверь:

— Меня взволновала одна история, о которой по большому секрету рассказала Рэйчел. Одна из ее приятельниц, Синтия, ты ее не знаешь, часто… ходит… в публичный дом!

Ральфа удивила нервозность, с которой она буквально выпалила последние слова.

— А потом? Что было потом, Вирджиния?

— Но… нет, это все.