Ральф де Брикассар

Вирджиния, как в тумане, вышла от миссис Эллен. «Муженек… муженек… или муженек…», — бесконечно повторяла она эти слова. «Как все просто… Вы хотите подзаработать? Пожалуйста… До пяти?.. Прекрасно… Или муженек… муженек…» В голове мелькали обрывки разговора, они изматывали ее. Вирджиния не стала брать машину и шла по улицам, не осознавая, где она находится. Неожиданно ее внимание привлекло величественное здание с колоннами. Вирджиния еще плохо знала Нью-Йорк, и ей было незнакомо это здание, но простота и совершенство архитектуры на мгновение отвлекли ее внимание. Но лишь на мгновение. Она тут же вспомнила, откуда идет, и отвернулась: у нее не было права на созерцание этого благородства.

Дорога вывела ее к парку, и она узнала его: они с Ральфом иногда приезжали сюда погулять. Ральф… самый благородный человек из всех, кого она только знала в своей жизни. И она, его жена, — проститутка… Почти оглушенная непривычным шумом огромного города, ошеломленная тем, что с ней сегодня произошло, Вирджиния вошла в парк. Весеннее солнце уже растопило снег, и на всех аллеях копошились рабочие: обрезали деревья, оформляли лужайки, разбивали клумбы. Вирджиния прошла дальше и оказалась на берегу пруда с лодочной станцией. Лодки еще не были спущены на воду, их только еще подновляли и красили. Вирджиния спустилась к самой воде, вода была еще мутная, грязная, и она не раздумывая сунула в пруд обе руки. Вода, так зачаровавшая ее своей мутной неподвижностью, оказалась ледяной, и Вирджиния с криком отпрянула от берега, ужаснувшись своей внезапной прихоти. И тут же без всякой связи ей в голову пришла мысль: «А что, если рассказать Ральфу о том, где я сегодня была, и вообще обо всех этих наваждениях…» Интересно, поймет ли он ее? А может быть, отвернется с презрением или даже с брезгливостью. «Но разве наказывают за приступ безумия? А то, что я сделала, — это форменное помешательство. Когда-то мои родственники сочли меня безумной за элементарное желание жить свободно и говорить то, что думаешь, а не то, что положено. Что бы сейчас сказал дядя Роберт, узнай он о моем визите в это заведение? Впрочем, какая мне разница, что сказал бы дядя Роберт или даже мать, — что сделает Ральф? Нет, все-таки клин вышибают клином. Я заболела, я сошла с ума и пошла лечиться в сумасшедший дом. И этого похода мне вполне хватило. Я выздоровела…»

Сейчас Вирджиния твердо верила, что все в прошлом. Сама мысль о возвращении к миссис Эллен ужасала ее. Впрочем, череда оправдательных и, как казалось Вирджинии, спасительных мыслей вскоре закончилась. Она снова ощутила абсолютную пустоту, полную неспособность соображать. Вирджинии вдруг показалось, что все ее существо, и душа, и тело втягиваются в огромную похотливую пасть неведомого чудовища. Она подняла безумные глаза… Совсем рядом, так близко, что можно было дотянуться рукой, стоял огромный мужчина. Как, откуда он появился? Мощные голые шея, руки, торс… Скорее всего, рабочий… Наверное, отсюда, с лодочной станции. Его штаны были заляпаны зеленой и желтой краской, от него и несло краской, да еще табачным перегаром. Вся его жилистая фигура говорила о недюжинной физической силе.

Мужчина остановил свой тяжелый взгляд на Вирджинии, не подозревая, что творится в душе этой холеной женщины, какую бурю чувств он у нее вызвал.

В его глазах появилась искорка интереса. Скоро его опять позовут красить эти чертовы лодки, а пока есть возможность разогнуться, размять кости. Почему бы не перекинуться парой ласковых с этой симпатичной и явно не бедной сучкой? А вдруг — ищет приключений на свою задницу?.. Нет, слишком хорошо одета и лицо не такое, видно, не из тех. А жаль…

В последний год Вирджиния часто ловила на себе внимательные и даже призывные взгляды незнакомых мужчин, но они только раздражали ее. Однако такого бесстыдного, такого откровенного взгляда, выражающего почти скотское желание, она еще никогда не видела. Если, конечно, не считать того, кто преследовал ее в снах…

«Я жду… Ну же, не бойся, дотронься до меня… Я живая… очень живая… я женщина… Коснись, только коснись, умоляю… Нет… не может решиться. Наверное, отец большого семейства… Ах, если бы все это происходило на 15-й улице у миссис Эллен… За тридцать долларов!..»

Вирджиния почти уже теряла сознание от безумного желания и готова была сама вцепиться в этого звероподобного мужчину. Она мутным взглядом обвела все пространство парка с копошащимися фигурами рабочих. Многие из них сбросили рубашки, и их жилистые тела блестели от пота под теплыми лучами весеннего солнца. Эти рабочие и мужчина с низким звериным лбом и неподвижным лицом, который не спускал с нее глаз, — все они скоро будут иметь ее у миссис Эллен за тридцать долларов.

Из домика на берегу пруда, где располагалась лодочная станция, позвали какого-то Джона, и мужчина повернулся на зов: — Иду! — Вирджинию пронзил невыносимый страх, она опять потеряла чувство реальности, думая только о том, что вот сейчас этот мужчина исчезнет, как и тот, в темном тупике из ее кошмарного видения.