Ралли должно продолжаться

Джалиль вдруг вспомнил свое детство, высокий берег Волги, где стояло его село. Вспомнил и своего старого деда, который, посадив внука рядом с собой на лавочку, рассказывал ему сказки и притчи. В том числе и эту, про двух лягушек.

В юности Джалиль довольно серьезно занимался альпинизмом. Поэтому в отличие от большинства людей горы, пусть даже самые высокие, не были для него чем-то неприступным.

«Если бы у меня тут были веревка, молоток и колышки, я без проблем бы спустился вниз, – размышлял он. – Но это, конечно, только напрасные мечты. Альпинистскому снаряжению здесь взяться неоткуда, а если бы оно даже каким-то чудом вдруг появилось, все равно боевики или троглодиты сразу заметили бы мои действия. Даже ночью, в темноте, они бы расслышали звон вбиваемых в скалу альпинистских колышков. Они в горах, да еще и ночью звучат о-го-го…»

Как ни ломал голову Сафаров, ничего полезного на ум не приходило. Да как можно было выбраться из такой тюрьмы?

Утро принесло с собой новый неприятный сюрприз для узников пещеры. Боевики запретили им выходить наружу, на скальную площадку. Попытка Дрогова поговорить с ними закончилась выпущенной над его головой предупредительной автоматной очередью. После него на площадку попытался выйти Джалиль. Но угрюмый Карим, который появился здесь сегодня, сменив уехавшего суданца, увидев Сафарова, тут же сделал недвусмысленный жест – взвел затвор автомата и прицелился в него. Джалиль предпочел тут же вернуться в пещеру. Через полчаса в пещеру долетел голос Мустафы: «Стэпанч, Стэпанч!» Василий Степанович, вздохнув, вышел на площадку. Сверху на веревке туда спускалась маленькая корзинка. Как только Дрогов отвязал корзинку, стоящий на посту Карим указал стволом автомата на вход в пещеру, приказывая механику немедленно убираться внутрь. Степаныч послушался.

– Ну, что нам прислали наши друзья? – раздались голоса гонщиков. Все успели проголодаться.

Степаныч достал провизию.

– Это что – все? – разочарованно спросил Карасев.

– Весь паек на команду? – удивленно протянул Чернов.

Штурман Петров взял корзинку в руки и покачал головой.

– Однако…

В корзинке оказались две сухие лепешки и маленькая бутылочка с водой.

– Ну вот! Что же твои друзья сегодня такие злые? – спросил у Джалиля Карасев.

– А ты сам у них спроси! – ответил пилот. – Они тебе все популярно объяснят.

– Ага! Вот прямо сейчас выйду и спрошу! – зло сказал рыжий хиппи. Его длинные рыжие волосы сбились в грязные неопрятные космы.

– Кончай, Олег! На Джалиля-то зачем злишься? Он-то в чем виноват? – спросил Чернов.

– Знаю, что он не виноват! И я тоже ни в чем не виноват! Только пропадем мы здесь! Сдохнем! – У молодого механика начиналась истерика. – Я не хочу здесь сидеть! Да я лучше выйду на площадку и сделаю пару шагов вниз!

– Спокойно! Не дури, Олег. Я сейчас выйду из пещеры. И без проблем вернусь обратно через пятнадцать минут, – сказал, обращаясь сразу ко всем, Джалиль Сафаров.

– Да ты что! Не надо! Застрелят ведь! – загалдели гонщики. – Куда ты выйдешь – жить надоело?

– Застрелят так застрелят. А сидеть здесь без толку точно нет смысла, – сказал пилот «КамАЗа», поднял с пола кусок подстилки и двинулся к выходу. Глядя на него, гонщики умолкли.

Джалиль вышел из пещеры, неся в руках подстилку. Тело от напряжения стало как будто каменным. Краем глаза он увидел стоящего на посту Карима, снявшего с плеча автомат сразу же после его появления на площадке. Да, шутить здесь никто не собирается. «Теперь пять шагов», – сказал Сафаров сам себе. Первый шаг был самым трудным. Остальные четыре прошли как бы на автопилоте, но как раз на последнем шаге он явственно услышал, как стоящий наверху угрюмый охранник досылает патрон в патронник, взводя затвор. «Так. Назад пути пока нет. Расстелить коврик, стать на него на колени и начать молиться. Скорее всего, Мекка находится именно в том направлении, хотя это и не так уж важно». Сотворив мусульманскую молитву – намаз – и сделав необходимое количество поклонов, Джалиль уже ничего не чувствовал и почти ничего вокруг не видел. «Теперь встать, сложить коврик, повернуться и – те же самые пять шагов, но только обратно». Но, уже входя в пещеру, он слегка повернул голову и увидел – охранник стоял, глядя на него сверху, и автомат снова висел у него за плечом! Победа!

* * *

– Ну вот, наш мусульманин опять самым хитрым оказался, – сказал Олег Карасев на следующее утро, когда на веревке им спустили паек уже не из двух, как вчера, а из шести довольно свежих лепешек.

– Почему? – поинтересовался Павел Чернов.

– Мы из пещеры носа высунуть не можем, а он опять… Шесть раз в день на прогулку выходит!

– Не думаю, чтобы ему было очень приятно стоять коленями на камнях и кланяться, – возразил Василий Степанович. – Тебя поставить на его место, так я посмотрел бы…

– Тогда зачем же он туда ходит? – спросил Олег. – Неприятно, так сиди в камере.

– А то ты не понимаешь! – хитро посмотрел на него Чернов. – Дурака включаешь, дядя?