Рам и Гау. Повесть об обезьянолюдях

Гиены удалились с рассветом. Только тогда измученные люди, забыв об осторожности, опустились на землю, кто где стоял, и мгновенно заснули мёртвым сном. Гау, сидя, несколько раз пробовал поднять тяжёлую голову, осмотреться, но она тотчас же опускалась на охваченные руками колени. Урр просто упал на песок, прижимая к груди свою страшную палицу.

Хорошо, что никто из хищников не заглянул в это утро на отмель в поисках сытого завтрака. Люди спокойно проспали весь день до самого вечера.

Глава 15

По обеим сторонам реки ещё клубился густой туман. Ветер с шумом пронёсся по верхушкам деревьев, раскидал последние белые клочья. Две мохнатые фигурки, боязливо озираясь, пробирались по звериной тропе. Мук шёл проворно, но слегка прихрамывал. Рам весело спешил сзади, часто забегал вперёд и нетерпеливо оглядывался.

Река после сильного дождя вздулась и, залив отмель, поднялась до кустов, в которых ещё недавно отлёживался Мук. Вода смыла с отмели следы людей, унесла их запах. Но Мук и Рам, выбравшись наверх, безошибочно повернули вниз по течению — туда ушла орда. Как зверь, отделившийся от стаи, стремится к ней вернуться, так и они стремились найти своих. Они бежали, шли, затаивались, сходили с тропинки, не сговариваясь, опять возвращались на неё. И оба ощущали одно: они идут по верному пути, расстояние между ними и ордой уменьшается.

Рана Мука ещё не зажила. Иногда, не выдерживая боли, он падал на землю и катался, обхватив больную ногу руками. Потом затихал, уткнувшись лицом в землю. Рам испуганно останавливался, выжидал, случалось — нетерпеливо бежал вперёд один. Но тут же спохватывался и, тихо повизгивая, возвращался. Бежать по полутёмному лесу одному было страшно. Но не только страх тянул его назад. Он помнил минуту, когда впервые пожалел старика и остался подле него, хотя следы орды были так свежи, манили и звали…

Идти по хорошо протоптанной звериной тропе было легко. Солнце, высоко поднявшись над лесом, приятно согревало мохнатые спины. Изредка набегали недолгие грозовые дожди, но они почти не задерживали двух путников. Еды тоже хватало. Рам даже немного потолстел.

Этот день начался неудачно. Мук ловко подшиб камнем зайчонка, но, кинувшись за ним, споткнулся о корень и так разбередил больную ногу, что тут же лёг и отказался двигаться дальше. Зайца разделили по-братски, старик никогда не требовал себе лучшей части. Рам съел свою долю и грустно слонялся вокруг лужайки, на которой лежал Мук, жалобно вздыхая от боли. Большая ярко-синяя бабочка, точно дразня, пролетела перед самым его носом и, порхая, устремилась к реке. Рам кинулся за ней. Он всё-таки был ещё ребёнком. Увлечённый погоней, мальчик не заметил, как лес неожиданно расступился и перед ним встала высокая скалистая стена, у подножия которой высились груды обрушившихся сверху камней. Тропинка упёрлась в стену, круто повернула влево и пошла в обход к реке.

Озадаченный, Рам остановился, забыв о бабочке, и поднял глаза. Высоко в стене зияло большое отверстие. Пещера! Рам теперь мог безошибочно определить это. Стена была отвесная, но не гладкая, выступы торчали на ней снизу доверху — до самого входа в пещеру.

Искушение было очень сильное. Первый выступ пришёлся Раму по плечо. В одну минуту мальчик уцепился за край, подтянул ноги и с гордостью огляделся: готово! Рубило, его драгоценность, больно стукнуло по спине — пустяки, он только поправил сетку, искусно сплетённую Муком. Следующий выступ был намного выше, но Рам уже приловчился.

Цап-скок! Цап-скок! До пещеры осталась одна ступенька. Рам уже вскинул руку на острый выступ и вдруг тихо взвыл. Из пещеры высунулись две головы, намного больше его собственной, покрытые серебристой курчавой шерстью. Они в упор глядели на Рама. Головы свесились вниз и оказались почти перед самым лицом помертвевшего от ужаса мальчика. Яркие жёлтые глаза смотрели совсем не враждебно, но Раму разбираться в этом было некогда. Он торопливо оглянулся, собираясь спуститься как можно скорее, и оцепенел. Почти вплотную за ним, не спуская взгляда жёлтых глаз, по уступам поднималось невиданное чудовище. Ростом оно было раза в два выше Урра — самого высокого человека орды. Могучее тело покрывала серебристая шерсть, на голове крутыми завитками торчали во все стороны волосы, и от этого она казалась ещё больше.

Рам в ужасе не издал ни звука: горло сдавило страхом, точно его стиснула чья-то рука. Он лишь повернулся спиной к стене и вжался в неё так крепко, словно хотел спрятаться в самую маленькую трещинку. Он уже забыл о двух головах наверху, но те неожиданно напомнили о себе, подняв нетерпеливый голодный скулёж, так не вязавшийся с их большим ростом.