Рам и Гау. Повесть об обезьянолюдях

Но что это? Огромная рука неожиданно протянула ему жирное кабанье ребро. Ух, как давно Рам не пробовал такой еды! Однако он не посмел поднять дрожащую от страха руку, и серебристый нетерпеливо швырнул мясо ему к ногам. Не успел Рам и пошевелиться, как один из маленьких мучителей кинулся и перехватил брошенный кусок. Великан угрожающе взревел, оскалился, показав огромные жёлтые зубы. Его тяжёлая ручища впилась в мохнатый затылок воришки. С пронзительным визгом тот выпустил добычу, и мясо опять шлёпнулось у самых ног Рама, перепуганного чуть не до обморока. Ему уже и есть не хотелось, только бы оставили в покое. Но жёлтые глаза великана смотрели на него с такой яростью, что он понял: надо слушаться, и робко подняв подарок, поднёс его ко рту. Сочное мясо сразу точно растаяло во рту. Рам ещё поворачивал совершенно чистое ребро во все стороны, тщетно отыскивая незамеченный кусочек, как к его ногам шлёпнулся второй, ещё лучший кусок кабанины. Младшие серебристые уже не смели на него нападать, грызли свою долю в уголке, с завистью поглядывая на Рама. Остальные и вовсе не обращали на него внимания: сидели рядышком у стены, склонив головы на подтянутые к подбородку колени. Они дремали, изредка сонно почёсывались, лениво отмахивались от больших синих мух, привлечённых обглоданными костями.

Не спал только старший серебристый. Он напряжённо разглядывал рубило, отнятое у Рама, опасливо трогал лезвие пальцем и при этом упорно поглядывал на мальчика. Рам вздрагивал и старался отползти подальше, чтобы сделаться незаметнее. Огромная серая фигура внушала ему ужас. В то же время он смутно чувствовал: в глазах великана злости нет. Они лишь о чём-то спрашивали, снова и снова. Но это тоже было страшно.

Наконец задремал и старший. Стало тихо. Лишь над разбросанными по пещере кабаньими костями сонно жужжали мухи.

Рам с тоской смотрел на вход в пещеру. С сытостью незаметно пришла смелость. Он тихонько встал и шагнул к краю. Но молодые серебристые с визгом кинулись к нему и схватили за руки: терять живую игрушку они были не согласны. Рам чуть не запустил острые зубы одному из них в руку, но вовремя опомнился и, больше не сопротивляясь, дал утащить себя в глубь пещеры.

Мучители собрались было начать прежнюю игру: на голове Рама осталось для этого ещё достаточно волос. Предвкушая удовольствие, один из них радостно взвизгнул, и немедленно получил от разбуженного сородича крепкий шлепок. Забыв про Рама, детёныш великана убрался в угол и притих там, хныча и почёсываясь. Другой, глядя на него, тоже присмирел. Опустившись на пол, Рам прижался к стене и притворился спящим. Однако из-под полуприкрытых век зорко наблюдал за всем, что творилось в пещере. Он с тоской смотрел на кусочек голубого неба, ярко сиявший в просвете пещеры. Слова «свобода» мальчик, конечно, не знал, но томился и жаждал её всей душой.

Глава 17

Раму, наверное, стало бы легче, если б он знал, кто притаился в кустах, окаймлявших поляну у пещеры. Мук, старый хитрый Мук добрался сюда по его следам и притаился в зарослях шиповника, не обращая внимания на колючки. Старик видел, как серебристые тащили Рама в глубь пещеры. Известно, какая судьба ожидала человека, захваченного врагами. Кости, обглоданные и высосанные — вот и всё, что от него останется! И самому Муку надо скорее бежать, догонять своих, чтоб и его не постигла такая же участь.

Старик вздохнул, потрогал последнее рубило, сохранившееся в его сетке, и ползком, прячась за кустами, обогнул поляну. Затем, сгорбившись, рысцой пробежал вдоль стены, удаляясь от реки. Страшная пещера осталась позади. Вперёд! Туда, куда ушла его орда.

Мук неплохо отдохнул в лесу, где оставил его Рам, и теперь шёл быстро, почти бежал. Вот уже закончилась каменная стена, преграждавшая путь вдоль реки. Быстрее вперёд!

И тут Мук вдруг встал как вкопанный, точно на ровном месте наткнулся на невидимое препятствие. Ягоды! Такие же ягоды, как и те, что собирал для него Рам, когда он лежал больной в кустах у реки… Мук ощутил во рту сладкий вкус боярышника. Ощущения заменяли ему мысли. Старик опустился на землю, заплакал. Почти в детской досаде он бил кулаками по траве, пока не поранил руку. Он жаждал найти орду, страх перед серебристыми чудовищами гнал его всё дальше и дальше, и вот… не мог уйти! Вкус сладких ягод, которые собирала для него маленькая мохнатая рука… Мук не понимал, что с ним делается. Он ещё раз всхлипнул и, опустив голову, повернул обратно к пещере. Туда, откуда выглянула недавно искажённая страхом знакомая рожица.

О времени Мук не имел понятия, но его прошло немало, пока он вернулся на прежнее место и, сделав большой круг, опять оказался в кустах против черневшего в стене зева пещеры. Несколько серебристых уже успели вернуться с новой охоты. Она была удачной: мужчины радостно возились и рычали на полянке около огромной туши. Целиком её невозможно было втащить в пещеру, поэтому они пожирали её на месте.