Рама воды

Болотной рыжею водой
Затоплен лес по всей низине,
Здесь время копится на глине
По капле мягкою рудой.

Через листву стекает свет,

Такой же медленный, как воды;
Вкрапление чужой породы,
На дне он оставляет след.

Деревья ходят по воде

Христом, оторванным от почвы,
Тела тонки и худосочны,
Как у родившихся в беде.

Между собой они сплелись,

И нет ни одного изгоя.
Соединенные судьбою
В них крест и человек срослись.

«В расселины между больших деревьев…»

* * *

В расселины между больших деревьев
Из чаши леса вытекает свет.
Приблизит ночь и сохранит от бед
Паучья сеть ветвей – гнездовье зверя.

Здесь колыбель и здесь его дорога;

Рождая из себя свой след, как нить,
По чаще леса будет зверь кружить,
Он ткач следов и он ловец пред Богом.

ВЕТЕР

Всю озерную воду
Обойдет он по кругу,
А потом за холмы перевалит,
Эту заметь и вьюгу,
Как чужую подругу,
В камышах он купаться оставит.

Только травы в июне так ложатся под ветер,

Лед припая здесь берег пологий наметил,
И, спускаясь с холма, не дойдут до воды
Занесенные снегом сквозные сады.

И, как травы, снега, огибая деревни,

В степь уйдут, словно племя
кочевников древних.

«Среди болотных мхов, в их стаде…»

* * *

Среди болотных мхов, в их стаде,
Остались черные стволы,
Но в погруженной колоннаде
Цвета неясны и слабы.

Среди колонн, где, как в аллее,

Свет в полдень находил свой путь,
Вода проросшая густеет
И силится себя замкнуть.

Вокруг стволов кольцо сужая,

Сосудами тугих ходов
Пронижет воду жизнь чужая,
Так в дереве, растущем вспять,
Сжимаются круги годов
И можно семя угадать.

Уснет окрестная страна,

Землею зарастет вода,
Она последними глазами
В себя саму обращена.

«Глянцевые листья шелковицы…»

* * *

Глянцевые листья шелковицы,
Тополей пирамидальных ряд
И сухой горячий воздух – в лицах
Твой отъезд опять изобразят.

Медленно пройдешь ты по дороге

Вдоль холма, где зрелый виноград
Скачет, как вода через пороги,
Иль шпалеры ягодных солдат
Маршируют дружно на парад.

В мягкой глине утопают ноги,

На закате слабый ветер стих,
Тополя – как стражи у дороги,
Шелковицы – суженые их.

«Вся бесконечная равнина…»

* * *

Вся бесконечная равнина
Речной водой иссечена,
И так же медленна и длинна,
Непеременчива она.

Лишь изредка седой ольшаник

Тебя минует вдалеке —
Такой же беспоместный странник,
Скитающийся налегке.

Тугая линия раздела

Земли и неба заросла
Густой травой и кашкой белой,
И дымом ближнего села.

ХОРЕЗМ