Рамиль

— Да… — шепчет Лена, — Вчера…

О, да, я знал! Не могу сдержаться и расплываюсь в довольной улыбке. Лена в ответ гневно поджимает губы и слегка розовеет. Ей ТАК идет…

— Мы расстались, если тебе интересно. Теперь уже окончательно, — бурчит себе под нос, сверля меня возмущенным взглядом. Ну, прости, Лен, я не могу не улыбаться, — Мог бы не ослеплять меня своей самодовольной ухмылкой, Керефов. Это вроде как не радостная новость!

Мне МНОГО чего хочется ответить, но обстановку нагнетать сейчас точно не стоит, и я благоразумно помалкиваю. Вместо этого выдаю то, зачем я собственно пришел, с опозданием подумав, что неплохо бы было притащить какое-то колечко и цветы. Пусть у нас больше вынужденное мировое соглашение, но она всё- таки девочка…

Ой, да ладно, успею…Потом…

— Ну, что, Лен? Выходи за меня. Что ж теперь поделаешь.

Аленка в ответ разом вспыхивает термоядерным алым, а потом как-то стремительно уходит в бледно- зеленый. Плохой знак. Я сглатываю, замолкая. И её глаза…они подозрительно блестят…Ещё хуже… Ленин подбородок дергается, крылья изящного носа трепетно раздуваются…Совсем нехорошо!

Да что не так-то, я понять не могу?!

Я её тут замуж вообще-то зову, а не в трехзвездочный отель перепихнуться. И это несмотря на то, что я как бы вообще не планировал…Ближайшие лет — дцать…

— Леен? — осторожно спрашиваю, пытаясь перехватить её тонкую кисть, лежащую на столе.

Но она торопливо отдергивает ладонь. Убирает мешающую пшеничную прядку за ушко. Я слежу взглядом за её маневром, и внутри как-то сладко болезненно скручивает. Потому что у Лены именно ушко. Аккуратное, с маленькой мочкой и неприметными тремя гвоздиками бриллиантов. Словно звёзды рассыпались…Бл…ть…Опять встал…Да что ж ты будешь делать…

— Лен? — повторяю требовательней и строже, злясь то ли на её несчастный вид, то ли на свой проснувшийся член. Очень уж, твою мать, не вовремя. У меня тут особо важные переговоры!

— Я, пожалуй, откажусь, — шепчет Акунина срывающимся голосом, пряча глаза.

Моя челюсть отвисает, так же как её пару минут назад. В смысле, бл. ть???

— В смысле, бл. ть? — сипло повторяю вслух свою самую внятную мысль.

— Не выражайся, — поджимает губы Елена Сергеевна, смутно напоминая мне мою русичку.

— Не придирайся, — огрызаюсь на автомате, чувствуя, как грудину сдавливает металлическим обручем. Всё туже и туже…Лена, блин! Меня начинает потряхивать, тяжело и густо. Пульс долбит в виски.

Я…просто не понимаю!

Глубоко вздохнув и подавшись к ней через стол, сверлю Аленку грозным взглядом исподлобья. Я не собирался расписывать причины своего решения, но, похоже, придётся…

— Так, Лен, давай-ка серьезно. Я от своих детей отказываться не буду. Я конечно не планировал, но…В общем они не виноваты. И уж тем более не собираюсь делать вид, что они не мои! — невольно повышаю голос.

Лена, втянув шею в плечи и окинув извиняющимся взглядом зал, на меня злобно шикает. Но мне сейчас глубоко плевать, что там кто подумает.

— Ну и как ты себе это представляешь, Лен? — продолжаю я, уже практически перегнувшись к ней через весь стол, — Ты- сестра моей мачехи. Мы с тобой часть одной семьи. Семьи с очень традиционными взглядами на жизнь и ненавязчивой склонностью к тоталитаризму, если уж быть до конца откровенными. И вот я, сын своего рода, заявляюсь к деду на выходные…Да хоть на следующие, на день рождения своей тетки, и говорю: " Кстати, деда Рустам, ты наконец станешь прадедом, ты ж мечтал! Свадьба? Да нееет, какая свадьба? Свадьбы не будет! Она взрослая уже, может и ТАК! Кто? Да вон, напротив сидит, зелеными глазами хлопает…Как так вышло? НАПИЛИСЬ!!!"

У меня даже дыхание сбивает от кипящего в груди возмущения. Лена скукоживается на диване с каждым произнесенным мной словом. И я бы, честно, остановился…Как только бы понял, что до неё дошло. Но до неё ТОЧНО не доходит. Только дрожащий подбородок всё упрямей поджимает. Ещё чуть- чуть, и зубы заскрипят. И я продолжаю. Мне больше ничего не остаётся!

— Про отца я вообще молчу! — цежу сквозь зубы, злясь с каждой секундой всё больше, потому что просто не понимаю, почему я вообще должен всё это объяснять, — Он меня вилкой кастрирует за такую хрень. Так что, Лена! Никто не заставит нас прожить сто лет вместе, но попробовать мы бл…ть обязаны! Ясно?!

Замолкаю и опрокидываю залпом так вовремя принесенный виски. Свой собственный голос эхом отстукивает в барабанных перепонках. Лена пронзительно молчит. Секунду- другую…

И вдруг…Начинает реветь.

Горько и искренне. Судорожно всхлипывая, вздрагивая всем своим изящным телом и покрываясь красными пятнами. Закрывая руками лицо и безуспешно пытаясь остановиться. Внутри меня что-то рвется, отчаянно звеня и больно ударяя по мозгам. Я моментально забываю, о чем вообще говорил. Не понимаю, что делать, как себя вести и КАК это прекратить. Всё, что я знаю, это то, что в эту секунду я сделаю ВСЁ, чтобы она успокоилась.

— Лен, ты чего? Лен??? — хриплю испуганно. Испуганно, потому что, я бл. ть в панике!

Что? Что происходит??? Нормально же болтали!