Рамсес Великий

— Распорядись, чтобы сторожевой отряд выступал. Можно уже различить дорогу, — отдал приказ фараон. — И чтобы немедленно выслали мне гонца, как только разведают обстановку у города.

Рамсес повернулся и медленно ушёл в свой шатёр. Засыпая, он вдруг среди серо-белых клочьев тумана, стремительно заволакивающего его сознание, вновь увидел живую, смышлёную, с хитрыми глазами физиономию бедуина-перебежчика и услышал далёкий крик часового:

— Будьте бдительны... бдительны... бдительны...

Фараону показалось, что он сейчас наконец поймает за хвост всё время ускользающую мысль, но в следующее мгновение он уже спал глубоким, здоровым, молодым сном. Верхушки гор на востоке всё яснее выделялись на светлеющем небе, и всё реже и глуше раздавались завывания шакалов и сиплые крики часовых. Они быстро затухали в густом утреннем тумане, который окутал плотной сизо-белой пеленой холмы и неспешно текущую между ними реку.

Глава 3

1

Фараон ещё спал в своём алом шатре, а огромное войско хеттов уже начало переправляться с левого на правый берег Оронта, медленно текущего по равнине. Половина пехоты, в основном сирийские союзники хеттов, укрылась за стенами Кадеша, а тысячи колесниц и оставшаяся часть пехотинцев, как серые призраки, в предрассветных сумерках пересекали реку выше города по течению. Муваталли стоял на холме и внимательно наблюдал, как во всё более светлеющем воздухе вырисовываются контуры лошадей, колесниц, воинов, проезжающих и проходящих мимо. Слышался плеск воды, ржание лошадей и грубая ругань. Частенько воины поминали недобрым словом своего царя, затеявшего ещё затемно этот скрытый фланговый манёвр. Брод был неудобный, с многочисленными ямами, вязким дном. Местные жители им пользовались редко. Но война есть война. И воины брели по грудь в воде, с трудом выдирая ноги из вязкого ила, внезапно проваливаясь в глубокие ямы, выныривая из них и что есть мочи костеря хитроумного полководца. Муваталли же, зябко поводя плечами и плотно заворачиваясь в видавший виды, шерстяной, чёрный походный плащ, только весело хмыкал себе под нос, когда его ушей достигали особенно отборные ругательства.

— Учись, Урхи, оболтус, как надо использовать слабости противника, — наставительно говорил он сыну, стоявшему рядом в полном боевом облачении: в железном панцире и шлеме. Сам царь доспехи надеть не спешил. Таскать на плечах попусту такую тяжесть опытному воину отнюдь не хотелось, тем более что старые кости ныли от сырой, утренней прохлады.

— Сейчас сторожевой отряд египтян переправляется через реку у Шабтуны, чтобы проверить сведения, которые вчера фараон получил от бедуинов-перебежчиков; якобы мы находимся ещё у Алеппо, — продолжал наставительно отец. — А мы тем временем зайдём за город на правый берег, где разведка врага нас не обнаружит. Тем более что солнце будет бить прямо в глаза, когда они будут смотреть на восток за реку, и сквозь стены им уж точно ничего увидеть не удастся. А переправляться сюда они скорее всего не будут, так как их нетерпеливый, молодой полководец очень торопится. Да и вскоре они встретят очень словоохотливых местных жителей, которые подтвердят, что нас вблизи нет.

— А откуда ты знаешь о бедуинах? — спросил, морща плоский лоб, сын.

— Дурак! — вспылил Муваталли. — Я же их сам направил к фараону с ложными сведениями. Вчера вечером я тебе об этом говорил, тупица. Ох, Урхи-Урхи, — покачал он круглой головой, на которой была надета чёрная шапочка со скромным зелёно-жёлтом орнаментом, — ты отличный рубака. Лучше тебя никто не может возглавить атаку колесниц, но полководца из тебя не выйдет! Тебе же надо не просто нестись на врага, размахивая копьём, а мысленно видеть весь бой в целом, представлять действия своих войск и ответ на них противника. Ты же второе по важности после меня лицо в армии.

— Я понял, отец! — воскликнул Урхи и схватил за руку отца так сильно, что тот поморщился. — Ты хочешь заманить египтян под Кадеш, а потом ударить по ним с тыла, обойдя город и переправившись вновь на тот берег. Правильно я догадался?

— Ну, слава богу, не всё ещё потеряно, ты всё-таки можешь соображать, — вздохнул отец. — Именно ты и переправишься во главе большей части нашего войска и ударишь по Рамсесу, когда он устроит привал под городом. Но только не спеши, действуй по моей команде. Нужно дождаться, когда египтяне разобьют лагерь, выпрягут лошадей из колесниц и сядут отдыхать после дневного перехода, ведь они считают, что мы ещё очень далеко. Тогда и надо атаковать. Действуй стремительно, но не впопыхах. Дождись, чтобы пехота подтянулась за твоими колесницами, ведь ей нужно значительно больше времени для переправы через реку. Ну, в общем, сынок, ты справишься. Там, где не нужно думать, а надо просто действовать, причём очень решительно, тебе нет равного. Да помогут нам боги.

Отец и сын вскочили на колесницы и направились к войскам на просторную равнину на правом берегу.