Рандеву с водяным

– В том-то и дело, что нет! – расстроенно ответила Катерина Николаевна. – Он вообще ни единого словечка не проронил. Словно немой. И знаете, так мне страшно от его молчания сделалось, что прямо жуть. Мне баба Тоня уж потом призналась, что и на нее этот тощий мужик страху нагнал. Глазищи у него огромные и черные, словно провалы. А сам бледный. Будто бы больной. Жуть! Так это он, выходит, к нашим девочкам прорваться пытался! Господи, страх какой!

– Но вы с ним справились, вы молодцы! – похвалила я ее.

– Да как сказать, – с сомнением проронила Катерина Николаевна. – Конечно, можно считать, что мы его выгнали. Только, по правде сказать, это не мы его выгнали, а он сам повернулся и ушел. Когда баба Тоня шум такой подняла, что из других квартир жильцы выглядывать начали, он и ушел.

– А больше вы его не видели?

– Нет, – покачала головой женщина. – И вообще я об этом случае забыла. Потом у нас девочки и Михаил пропали, так что нам со Светой не до психов в плащах стало.

– А когда вы его встретили? – спросила я.

Катерина Николаевна на некоторое время задумалась.

– Это был какой-то выходной, – сказала она. – Только не помню, суббота или воскресенье. Кажется, воскресенье. Потому что я еще прикидывала, что мне завтра с утра лучше будет сделать, постирать или влажную уборку в доме сделать.

– А сестры пропали когда?

– Значит, в воскресенье явился этот мрачный худой тип в плаще, а в понедельник исчезли девочки и Михаил, – сказала домработница.

– То есть, вы видели этого незнакомца практически накануне исчезновения девушек? – спросила я. – А кому-нибудь вы об этом рассказывали? Я имею в виду кому-нибудь из своих близких? Михаилу, например.

– Да, когда я домой примчалась, то тут все были. Я эту историю и выложила.

– И Михаил был?

– Был, – кивнула Катерина Николаевна.

– А как он отреагировал?

– Как? Обычно. Расспрашивать стал, что за человек, да на кого похож. Да что ему было нужно.

– Значит, проявил интерес и только?

– Да нет, – задумчиво сказала Катерина Николаевна. – Интерес-то интересом, а капли свои сердечные он пить помчался. Я тогда это одно с другим не связала, а теперь вот думаю, что мой рассказ Михаила здорово напугал. Вы думаете, что Миша увез девочек, потому что опасался этого худого типа в плаще?

– Не знаем, – сказали мы.

После этого мы прошли в комнату девочек. Там и в самом деле все было на местах. Казалось, что девушки только недавно покинули дом.

– Значит, теплые вещи они с собой не взяли? – спросила я у Катерины Николаевны, тоже появившейся в дверях.

– Нет, – покачала головой домработница. – Только те, что на них были надеты.

– А документы?

– Паспорта они, конечно, взяли, – кивнула домработница. – И российские, и загранпаспорта взяли.

– А Михаил?

– Он взял только документы, некоторые носильные вещи и предметы личной гигиены: бритву, зубную щетку, носовые платки.

– А летние вещи он взял?

– Нет, – покачала головой Катерина Николаевна. – Он взял свитера, брюки, костюм, две пары ботинок и все.

– А пропавшие девочки случайно не вели дневников? – спросила я.

– Вели! – всплеснула руками Катерина Николаевна. – А как же! С восьмого класса вели!

Но не успели мы с Маришей обрадоваться, как она добавила:

– Но дневники девочки тоже забрали с собой.

Больше мы не знали, о чем расспросить Катерину Николаевну. И поэтому полезли в ящики компьютерного столика. То есть я полезла в ящики, а Мариша включила компьютер. Катерина Николаевна нам не мешала. Она присела на краешек дивана и задумалась о чем-то своем, время от времени вытирая слезинки в углу глаз.

В ящиках я не обнаружила ровным счетом ничего интересного. Обычные канцелярские принадлежности, ровные стопки чистых тетрадей и аккуратные пачки бумаги для принтера. Либо пропавшие девочки были феноменально аккуратны, либо кто-то после их исчезновения прошелся по ящикам их стола и вымел весь мусор, который мог бы указать, где искать сестер.

– А милиция обыскивала эту комнату? – спросила я.

Очнувшаяся от своих мыслей Катерина Николаевна помотала головой.

– Нет, – сказала она. – Их интересовали только Светины вещи. К этому столу они не притрагивались.

Мариша тем временем пыталась включить компьютер. Он упорно не желал включаться. В конце концов терпение подруги лопнуло, и она, даже не выдернув вилку из сети, принялась вывинчивать винтики из блока процессора.

– Что ты делаешь? – удивилась я.

– Хочу понять, почему он не работает, – сказала Мариша.

– Не работает? – тоже удивилась Катерина Николаевна. – Странно. В тот последний вечер, который девочки провели дома, с компьютером было все в порядке.

Но, должно быть, воспоминания о тех счастливых временах были слишком тяжелы для нее, потому что она зарыдала в голос и выскочила из комнаты. Мариша закончила распаковывать компьютер, заглянула внутрь и удивленно присвистнула.

– Что? Что такое? – бросилась я к ней.

– Неудивительно, что компьютер не хотел работать, – сказала Мариша. – Посмотри сюда.

Я посмотрела. На мой взгляд, внутри все было в порядке. Какие-то испещренные металлическими блямбочками платы и куча разноцветных проводов и проводочков.