Ранее известная как Америка

Некоторые из моих двоюродных братьев и сестер также были выбраны для пересадки мозга. Многие из них получили человеческую нервную ткань в количестве, относительно небольшом, чтобы что-то изменить. Некоторые из них умерли во время операции, но одна коза, та, которую я звал Нэн, стала для меня источником утешения. Примерно двадцать процентов ее мозговой массы было от Хомо сапиенса, и хотя она была милой, она была также трудолюбивой и крайне медлительной. У нее было ребяческое и, на мой взгляд, непостижимое увлечение устройством шнурков для ботинок. Она часто пугалась и нервничала; ее тревожила буква «В», и она не смогла выучить цифры после семи, то есть не могла даже ответить на вопрос «Который час?».

И в этом, в конечном счете, и состояла проблема тех долгих и одиноких лет: мне было скучно. Клетка – это клетка, и неважно, растет ли там хурма или нет. Все же, несмотря на относительно справедливое обращение со мной, я был заключенным, не больше и не меньше. Я жаждал увидеть мир за пределами ограды по периметру, исследовать далекий мерцающий центр Сан-Франциско, узнать на собственном опыте смысл слов, которые изучал, поглощая «океан», «свалка», «киноа», «электрическое одеяло», но охрана была повсюду.

Благодаря линии разлома Сан-Андреас у меня появился шанс. Ужасная ирония заключается в том, что дрожь земли, забравшая миллионы человеческих жизней, дала мне свободу; но мир, я полагаю, это игра с нулевой суммой. Если один человек – или животное – что-то получил, значит, кто-то другой этого лишился.

Когда наступил Первый большой трындец[53] (который, конечно, как мы узнали после Настоящего большого трындеца[54], а затем во время Буквально самого большого трындеца в истории[55] на самом деле был довольно скромным), база «Лагуна Хонда» разломилась надвое. Я имею в виду буквально: цунами унесло Нэн прочь в пену поганого океана всего в четырех футах от того места, где я стоял. Я пережил первые ударные волны (бушующий шторм длился почти восемнадцать часов) благодаря сочетанию удачи и изобретательности, укрывшись однажды под грудой собранных роботизированных конечностей, которые защитили меня от обломков, выброшенных на берег волнами.