Раненая ласточка

Даштемир взял из его рук ключ и флакончик с керосином, быстро подошел к двери магазина — он был совсем рядом, через два дома, — привычно, уверенно повернув ключ в замочной скважине, открыл дверь и скрылся в магазине.

Сайбун, дрожа от страха, озирался вокруг. Сердце у него упало камнем, когда мимо проехала грузовая машина и шофер невольно остановил на нем свой взгляд. Какая‑то женщина с ведром показалась в конце улицы, и Сайбун облился холодным потом, решив, что женщина идет к нему. Где же Даштемир? Почему он не выходит?

Вот и он!

— Ох, наконец‑то! — У Сайбуна ноги были словно ватные. Он не мог тронуться с места.

— Спокойней! — выдохнул Даштемир. — Не суетись! Иди за мной. Улыбайся. Говори мне что‑нибудь…

Сайбун через силу улыбнулся.

— Здравствуйте… — Язык у него заплетался, и нес он бог знает какую чушь. — Давно с вами не виделись… Давно… Ой!

— Что «ой»? — спросил Даштемир.

— Я так просто… — И завел все сначала: — Здравствуйте… Давно с вами не виделись…

Даштемир улыбнулся Сайбуну в ответ. Он улыбался и говорил:

— Ты идиот! Тряпка! Аллах должен был сделать из тебя мочалку, а не человека!

— Сам ты… — перекосившись в улыбке, ответил Сайбун. — Сам ты… вор!

— Я — вор, и ты — вор! — парировал Даштемир. — Только я вор смелый, а ты вор трусливый.

— Я не вор!

— А кто же ты? — На губах у Даштемира была знакомая ухмылка. — Кто же? Ты — сэр, мистер, фон‑барон? Не‑ет, миленький, ты воришка. Трубку в телефоне‑автомате срезал? Срезал! Сейчас помогал мне магазин обворовать? Помогал! И вообще хватит попусту языком трепать… Хочешь плов есть, а руки боишься запачкать? Не выйдет! Прежде думай, что говоришь. Мне терять нечего, я на свете один, бабушку мою государство возьмет на обеспечение. А тебе… У тебя отец, мать, школа… Солоно тебе придется, если узнают про твои воровские делишки. Так что — ни гу‑гу, молчи! А вот тебе твоя доля. Заработал. — Даштемир вынул из кармана десять рублей и сунул деньги Сайбуну в руки. — Ну, оревуар, скоро встретимся. Ко мне сейчас не ходи, я сам тебя найду. Погуляй по улице, успокойся…

Они подошли к остановке. Даштемир посадил Сайбуна в автобус и, махнув ему на прощание рукой, исчез.

В автобусе было тесно и душно. Сайбуна толкали. Но он ничего не замечал. В голове у него, словно острый гвоздь, торчала одна мысль: «Я вор! Я обокрал магазин!»

Он сошел у парка. Остановился. И вдруг вздрогнул от неожиданного милицейского свистка.

«Меня ловят!» — решил он.

Но милиционер и не смотрел в его сторону. Усталый, измученный волнениями, Сайбун медленно поплелся домой.

ШОКОЛАД «ЛЮКС»

Сайбун решил при встрече отдать десять рублей Даштемиру. А пока он закопал деньги во дворе. Было у него одно тайное местечко возле забора, за горой старых и ржавых труб.

От прежней любви к Даштемиру не осталось и следа. Сказать честно, он ненавидел его. Но еще больше боялся. От Даштемира всего можно было ожидать. Он способен ударить ножом, способен убить. И если он намекает, что в нужный для него момент выдаст Сайбуна, значит, так и сделает…

Как избавиться от Даштемира? Сколько Сайбун ни думал, ничего придумать не мог. Он мечтал, что судьба поможет ему, и Даштемир каким‑то чудес ним образом исчезнет, — исчезнет, чтобы уже никогда не появляться на его пути. Допустим, он заболеет воспалением легких и умрет. Или, допустим, поплывет в море и утонет. А еще лучше, если его потянет в дальние края — в Сибирь, например, — и он сядет на поезд, и поезд повезет его далеко‑далеко, и обратно Даштемиру вернуться не захочется…

Но все это были пустые мечты. Они мало чем помогали Сайбуну. И вот так, то мечтая, исполняясь надеждой на новую, честную жизнь без Даштемира, то дрожа от безысходности, обуреваемый самыми мрачными мыслями, он продолжал жить…

После ограбления магазина Даштемир не появлялся целую неделю. За это время в жизни Сайбуна произошли некоторые события. Во‑первых, он столкнулся с Хамидом. Сайбуну хотелось отомстить Хамиду, и он был готов начать драку, но Хамид не был расположен драться, и стычки не получилось. Во‑вторых, Сайбун помирился с Ниной.

С недавних пор в школе организовали драматический самодеятельный коллектив. Ребята решили поставить пьесу про героя гражданской войны Кара Караева. В пьесе были не только красные, но и белые. Была там, например, роль деникинского генерала. Вот эту‑то роль и дали Хамиду, которого чуть ли не насильно записали в драматический коллектив.

Хамиду вся эта затея не нравилась. Он даже пропустил два занятия. Но как‑то завуч школы, участник Отечественной войны Григорий Иванович Опанасенко, увидел Хамида на сцене и сказал, что Хамид — это большой талант.

С этого момента Хамид не пропускал в драматическом коллективе ни одного занятия. Он теперь стал в этой самодеятельности самым главным. Писал объявления, когда будут репетиции. Разрисовывал декорации. Бегал по городу, выпрашивая у знакомых старые черкески и бешметы для спектакля.