Раненое детство. Как помочь своему «внутреннему ребенку»

4. Добавьте в то же изображение благодарность, дорисуйте ее к вашему страху. Это могут быть шарики, цветочки, сердечки, что угодно. А теперь посмотрите, что получилось. Какие чувства вызывает ваш измененный рисунок? Если удивление, умиление или сожаление, грусть, то вы все сделали правильно. Если ужас, страх, негодование, то поработайте над ним еще. Ваша задача – трансформировать картину так, чтобы вы начали испытывать к нему иные эмоции.

5. Таким же образом можно работать с пластилином, тестом, глиной. Сначала вылепите образ страха, потом трансформируйте фигурку до момента, когда ваши чувства поменяются.

Глава 12

Стыд и вина

Стыд и вина относятся к числу самых неприятных и труднопереносимых переживаний. На них быстрее всего у нас срабатывают психологические защиты; следовательно, эти чувства наиболее часто вытесняются в глубины подсознания, и нас может переполнять стыд, хотя явно мы это не ощущаем. Но мы с вами помним, что все вытесненное в недра нашего подсознания не лежит там молча. Бессознательный стыд будет проявляться в неясном беспокойстве, унынии, злости, зависимости от чужого мнения, депрессии, одиночестве, невозможности строить близкие отношения, в сексуальных проблемах и т. д.

Подавленные стыд и вина блоками и зажимами проявляются в теле. Этих негативных чувств очень много в сексуальной сфере. У каждого из нас есть тайные воспоминания, за которые мы до сих пор испытываем вину. Давайте разбираться и помогать себе!

«Стыд – это болезненное состояние осознания своей базовой дефективности как человеческого существа, тогда как вина – это болезненное состояние осознания, которое сопровождает свершившееся или замысленное попрание субъектом общественных ценностей и правил». Сложновато, не правда ли? Многие путают эти два переживания, тем более что по одному и тому же случаю мы можем ощущать и стыд, и вину. Я объясняю эту сложную тему так: стыд – это «я какая-то не такая», вина – «я сделала что-то не так». Стыд – это про определение себя, вина – это про действие, ошибку. Это очень упрощенно, но зато понятно. Или вот так: стыд – «как я могла сделать это?!», вина – «как я могла сделать это?!». Стыд – за себя в целом. Вина – за совершение некрасивого поступка.

Чувство вины конечно. Покаялся, извинился и получил прощение. Легко отделить себя от сделанного, не вычеркивая всего себя; можно решить больше не повторять подобных ошибок. Чувство стыда бесконечно, оно сигнализирует о несовершенстве личности. Вина локальна, иначе говоря, человек не весь такой плохой по натуре, а только в конкретной ситуации. Стыд тотален: «Я абсолютно ужасный, уродливый, ничтожный, лучше исчезнуть». Вот такие непростые ощущения. Еще есть невротическая вина, когда человек умом понимает, что вроде бы ничего не совершал, а виноватым себя все равно чувствует. В пример можно привести вину ребенка перед матерью за то, что она испытала боль при его рождении, или перед обоими родителями за их скандалы.

Чувство вины и стыда у ребенка формируется вследствие его высмеивания и пристыживания близкими: они хотят (при этом часто не осознавая), чтобы он стал более удобным и управляемым. Это социальные инструменты для манипулирования. Родители говорят: «Стыдись! Ты поступил плохо!», «Как тебе не стыдно?!» Это послания о том, что они хорошие, а ребенок плохой. И что же происходит с маленьким и беззащитным малышом, когда два самых важных в его жизни человека, которые для него являются богами, утверждают, что он ничтожен?! Справиться со всей этой болью в моменте невозможно, и бо́льшая часть деструктивных эмоций опять уходит в подсознание, формируя комплекс неполноценности. Дать сдачи или убежать ребенок не может, это же родители. От степени эмоционального переживания несправедливой ситуации зависит глубина психического травмирования малыша. А потом эти же мама и папа не понимают, откуда у их сына или дочки такая низкая самооценка или – как компенсация – агрессивность, драчливость и неуправляемость. Это бунт, протест, способ доказать, что «я хороший!».

Но клеймо уже поставлено, и убеждать в обратном придется всю жизнь, ибо существовать с чувством собственной неполноценности ужасно. А доказывать как будем? Спасать кого-то, тогда мы будем ценными. Или кулаком выбивать. Или нытьем и плачем. Добро пожаловать в трагический треугольник Карпмана, в самый низший уровень «–1»: «Спасатель – Жертва – Преследователь». И еще одна засада: сколько бы ни спасал, ни орал, ни плакал, сколько бы ни лез из кожи вон, чтобы доказать свою «хорошесть», всегда будет мало. Это эффект ненасытности, «дырявого кармана». Пока человек все это не осознает – так и будет продолжаться. Пока не попадет этот Раненый ребенок на психотерапию да не вытащит весь стыд и ужас, да не выразит своим родителям в ролевой расстановке все, что по этому поводу думает. Отреагировать, выпустить, прожить, чтобы отпустить. И отделить себя от того, кто стыдит.

С виной немного по-другому. Совершил проступок – озадачился: черт, оступился. Неприятно, но есть два выхода: