Раненый (СИ)

Драко смотрит на неё с искренним непониманием и удивлением, а потом заглядывает ей в глаза, и осознание прошибает его.

Он — волшебник, который сражался на стороне Тёмного Лорда и который теперь ведёт себя так, словно ни капли не раскаялся. От него можно ожидать чего угодно.

Лицо Грейнджер пересекает тень, когда она делает шаг вперёд, и приоткрывает рот, будто раздумывая, что сказать.

Драко чувствует, как она холодеет изнутри. Он может предположить, о чём она думает. Чувствует себя глупо, что дала слабину и потеряла бдительность. Винит себя за возможные последствия.

Впрочем, Грейнджер — сплошная загадка, и вполне вероятно, что в её голове происходит нечто совершенно другое.

Она делает ещё шаг вперёд, левитирует поднос на тумбочку, а затем вскидывает голову, и это такой упрямый, такой грейнджеровский жест, что Драко не может сдержать усмешки. Она едва заметно расслабляется.

— Я бы всё ещё не советовала, хотя ты можешь попробовать, — Грейнджер тщательно подбирает слова. — Пока я здесь, я всегда смогу помочь тебе.

Драко хочется одновременно улыбнуться и ответить ей как-нибудь грубо. Это такая хитрая уловка, в которой, конечно, есть доля искренности. Её фраза должна звучать безобидно, но скрытый смысл, кроющийся за ней, настолько очевиден, что Драко становится почти обидно. Он-то считал, что Грейнджер умеет быть тонкой.

— Я откажусь, — скупо роняет он, но противореча своим словам крепче сжимает палочку в руке. Это не укрывается от взгляда Грейнджер.

Она молча пересекает комнату и садится рядом с Драко, так что край её яркой мантии касается его бедра. Он не шевелится и следит за каждым её движением.

— Послушай, Малфой, — так обычно начинаются нравоучения. — Что ты вообще знаешь об Адском пламени? — она, конечно, не даёт ему ответить. — Впрочем, много знать и не нужно. Это тёмная магия. Поэтому твои раны — не просто ожоги. Ожоги можно залечить, переломанные кости срастить, порезы затянутся, синяки сойдут, но кое-что… кое-что остаётся, понимаешь? — она замолкает, но, встретив его взгляд, поспешно добавляет: — Ты будешь колдовать. Силы вернутся к тебе, и ты даже не вспомнишь об этом потом, но сейчас тебе нужно прийти в себя, полностью восстановиться. А иначе… Просто это опасно.

Она смотрит на него ожидающе, и Драко лишь пожимает плечами. Она кивает, будто этого хватает, а затем переворачивает руку ладонью вверх и кладёт её на одеяло, молча глядя на Драко. Она не просит, не требует и даже движения её настолько мягкие, будто дают полную свободу действий. Но Драко знает, что означают этот жест и этот взгляд.

В этот момент время будто завихряется и меняет свой ход.

Сначала всё происходит слишком быстро: Драко не задумываясь перекладывает палочку ей в руку, ощутимо касаясь ладони пальцами, и…

Время замедляется.

Секунды не торопятся перетекать в минуты, а те тянутся невероятно долго, но Драко не мучается. Он абсолютно спокоен и расслаблен, в его голове лишь одна мысль, один образ.

Сейчас Грейнджер сожмёт палочку и уберёт её в свой невероятно большой карман — Драко подозревает, что здесь замешены чары незримого расширения, — и он не факт, что когда-либо снова увидит её.

Или даже их обеих.

Это видение так глубоко в его голове, что Драко даже и предположить не может, что существуют другие варианты. Грейнджер попросила у него палочку. Он её отдал. Она заберёт её.

И он даже не винит себя за это, а просто сидит и бесконечно долго смотрит на Грейнджер. Какая-то секунда всё-таки становится последней, аномалия заканчивает, время вновь обретает свой ход. Грейнджер протягивает руку, слегка перегибаясь через Драко, и кладёт его палочку на тумбочку, где она и пролежала последние месяцы.

А потом Грейнджер разворачивается к нему всем телом, опускает руки ему на плечи и приближает своё лицо к его.

Сперва Драко чувствует тепло её кожи, а потом мягкое касание, когда ему в щёку утыкается её нос. Между их губами сохраняется минимальное расстояние, и Драко сам сокращает его, подаваясь вперёд. Грейнджер шумно выдыхает, вероятно, у неё сбивается дыхание, и её руки обнимают его за шею.

Драко тепло.

Тепло, мягко, хорошо, уютно…

Тонкая кожа на ладонях слишком чувствительна, и прикосновение к жёсткой мантии ранило бы, поэтому Драко не задумываясь пробирается под целительскую мантию и располагает обе руки у Грейнджер на талии, и тотчас ловит ртом её вздох.

Он не знает: сама ли Грейнджер прижимается сильнее или это он притягивает её.

Она чередует поцелуи, касаясь губами то верхней, то нижней губы, иногда едва заметно прикусывая, а иногда — проводя по губам языком. Драко ловит её темп, впитывает каждое движение, пытаясь получить максимум возможного.

В этот раз удовольствие почти болезненное.

Грейнджер невероятна. Поцелуи — ещё один предмет, по которому она получила бы «Превосходно». Но в этот раз Драко чувствует, что ему не нужно гнаться за ней и стараться удержаться на том же уровне. Впервые в жизни Грейнджер не доминирует над ним — и ему это нравится.