Раненый зверь

— Да ладно тебе!.. Ты вон с Оксаной сколько жил, и ничего. И в зону она к тебе ездила, тоже ничего. А мы с ней разок пообщались, и все, лялька готова!..

Павел снова шагнул к Маркелу, но ствол опять уперся ему в голову. Стоящий от него справа парень очень быстро выхватывал пистолет. А «бык» слева от Павла готов был обрушить на него пудовые кулаки. Павел мог наплевать на все и грудью броситься на амбразуру. Но какой от этого толк? Пулемет он не заткнет, а умирать просто так на глазах у толпы глупо. А могут и в замес пустить — собьют с ног и запинают до полусмерти. Уж лучше смерть, чем такой позор.

— Слышь, Камень, я знаю, ты мужик суровый, — сказал Маркел, с глумливой ухмылкой глядя на него. — Как танк на минное поле прешь. Я мог бы тебя прямо здесь завалить, а нельзя. Я ведь слово себе дал, если выживешь, я тебя больше пальцем не трону… Не смог тебя Шурыга взять. Значит, и я не трону. Я ведь даже извиниться могу. Мы же с тобой одну зону топтали, значит, ближе, чем земляки. А я Шурыгу в тебя запустил. Виноват, не должен я был этого делать. Но извиняться не буду. Моя компенсация там, — Маркел кивнул на дверь, за которой находилась Оксана. — Сам детей не можешь иметь, а я тебе помог, пользуйся.

Это был предел, и Павел уже ни о чем не мог думать. И плевать, что его сейчас убьют… Он ударил быстро, концентрированно, кулаком точно в подбородок. Маркел не должен был справиться с этим ударом. Но все-таки он его блокировал. И нанес ответный. Четко Маркел ударил, молниеносно, с торжеством во взгляде. Но Павел успел поставить блок. Правда, тут же ударили справа, а спустя мгновение — слева. И Маркел снова выбросил вперед руку. Какое-то время Павел отбивался, но в конце концов его все-таки свалили с ног. Сознания он не терял, однако удары пропускал один за другим.

А потом вдруг открылась дверь, и в коридор вышла Оксана. Сквозь мутно-красную пелену перед глазами он увидел, как Маркел подошел к ней, обнял за талию, поцеловал. И тут же сильнейший удар в лоб отключил сознание…

В чувство его привел резкий запах нашатыря. Оксана стояла перед ним на коленях, одной рукой она поддерживала его голову, а другой тыкала в нос ватку. За ней стояли какие-то женщины в белом, толпились люди. Бандитов и след простыл.

Павел поднялся, с трудом удержав равновесие, пошатываясь, направился к выходу. Оксана взяла его под руку.

— «Скорую помощь» уже вызвали! Тебе надо в больницу!

Павел резко остановился, осатанело глянул на нее.

— Что с тобой? — в недоумении спросила она.

— Не надо никуда…

Голова кружилась, раскалывалась от боли, болело разбитое лицо, но в больницу не нужно. Павел точно это знал. И пусть Оксана не пытается его туда отправить. А ведь она пыталась уложить его на больничную койку, а сама к Панкову или к Маркелу…

Павел едва сдерживался, чтобы не наговорить девушке гадости. Но сдерживался. Маркел еще тот провокатор, и он это понимал. Сейчас обвинит Оксану в смертных грехах, а потом всю жизнь будет жалеть.

Но червь сомнения превратился в самую настоящую гадюку, которая жалила, отравляя своим ядом кровь…

* * *

Павел пил водку, но она не могла потушить пожар, вспыхнувший в его душе. Этому мешали строчки из медицинского заключения, Они стояли перед глазами, выстраиваясь в страшный приговор. Павел не мог иметь детей. Бесплоден он. И точка. Вернее, крест…

— Еще давай! — Он выложил на барную стойку двадцатидолларовую купюру.

Бармен кивнул, забрал деньги, плеснул водку в стопку. И фисташек в блюдечко насыпал — надо же чем-то закусывать.

— А меня угостишь, ковбой? — послышался голос справа.

Павел повернул голову и увидел симпатичную молодую женщину. Ее лицо можно было бы даже назвать красивым, если бы не мешки под глазами, чуть обтекшие щеки.

Павел взглянул на нее с укором, молодая еще девка, а уже пьяница. Возможно, это еще только начальная стадия алкоголизма, но тем не менее… Впрочем, ему-то такое дело до чужих проблем?

Он выразительно глянул на бармена, и тот наполнил еще одну стопку. Женщина торопливо смахнула стаканчик со стойки, жадно выпила. И сморщилась, но не столько от горечи, сколько от удовольствия.

— Еще?

Она кивнула, благодарно глянув на Павла.

— Ну, будем!

На этот раз они чокнулись. И выпила она с меньшей жадностью. Достала из кармана джинсовой куртки пачку «Явы», предложила Павлу.

Он покачал головой. Не надо. До армии он вел спортивный образ жизни — только спорт, никакого курева с алкоголем. В армии пристрастился к сигаретам, на сверхсрочной перестал отказывать себе в алкоголе. И ничего, никак это на уровень его боевой подготовки не влияло. И в зоне он курил — до тех пор, пока легкое ножом не пробили. На больничке заставили бросить курить, там он и отвык от сигарет. И к чему это привело? Маркел со своими «быками» сделал его сегодня, как огородное чучело…

Павел заказал бармену пачку «Мальборо». Бар цивильный, сюда с деньгами ходят, а девка кондовой «Явой» смолить будет. Еще на него подумают.

Они снова выпили.

— Меня Люба зовут. Если тебе это интересно, — прикуривая, сказала она.

— Интересно, — пожал Павел плечами.