Ранетки. Все только начинается

Толик молча стоял, бледный, как привидение, «Ранетки» замерли у дверей. Хозяин студии за­метил девчонок и взревел громче прежнего:

— Ты кого сюда понавел?

Степнов вышел вперед и авторитетно заявил:

— Мы — школьная рок-группа. Вам за прояв­ленную благотворительность грамоту из пре­фектуры пришлют и, может, даже наградят вас и ваших сотрудников.

Физрук подошел к хозяину и пожал ему руку, а потом с достоинством вышел, подгоняя девчо­нок.

— Ну вы даете, Виктор Михайлович, вот это реакция! — восхитились девушки, когда все вы­ шли на улицу.

А Толика что, уволят теперь? — обеспокоенно спросила Акя.

Зови своего кореша к нам в школу, — пред­ложил Степнов. — Надо будет директора упро­сить радиорубку открыть, он будет там главным по звуку

Когда Женя влетела в квартиру Светы Пав­ловой, та ходила по комнате с телефоном и разговаривала с Елизаветой Петровной, Женя перехватила трубку и, стараясь не дышать часто и говорить спокойным голосом, сказала:

— Привет, мам. Да, мы занимаемся, но скоро заканчиваем.

Повесив трубку, Алехина рухнула на стул.

Фух, чего ты ей наговорила?

Я рассказывала, как размножается тычи­ночный шестикрыл,- гордо сказала Павлова. —

Надо же было как-то время тянуть.

После записи диска Лена встретилась с Рассказовым, и они вместе отправились в больницу проведать деда. Войдя в палату, они заметили, что Кулемин что-то пишет в блокноте.

Привет честной компании! — радостно вос­кликнул Петр Никанорович, пихая блокнот под подушку.

Доставай свои писульки, — с укором ска­зала Лена. — Представляете, Игорь Ильич, ему нельзя, а он пишет.

Историк улыбнулся и, достав из сумки журнал, протянул Кулемину.

Это журнал «Паровоз», издание «Семафо­ра», они напечатали отрывки из вашего романа.

Приятно, черт. Спасибо вам, потешили старика. — Дед выхватил журнал и начал его листать.

В палату вошел врач, по лицу его было видно, что новости только хорошие.

Результаты ЭКГ у вас. удовлетворительные, остальные анализы тоже неплохие, в общем, кар­тина вырисовывается благоприятная, — сообщил он. — Но полечиться еще надо, и нога ваша меня беспокоит. Постельный режим соблюдайте, и я тут выписал вам некоторые лекарства...

Доктор, зачем мне лекарства? Я здоров как бык! Хоть сейчас на поле. — Кулемин приподнял­ся было на кровати, но тут же лег обратно.

Врач покачал головой:

— Я вас, конечно, выпишу, как вы и просили.

Но, Петр Никанорович, дайте честное слово, как

только малейшее ухудшение, беспокойство, сра­зу звоните. Под ответственность вашей внучки.

Врач ушел, Лена снова с укором посмотрела на деда.

Не могу я здесь, — пояснил Кулемин. — Со­седа выписали, страшно одному по ночам.

Ой, а мы сегодня наш первый диск запи­сали, представляешь? — сказала Лена, пытаясь

сменить тему на более веселую. — Там такое приключилось...

— Ну-ка рассказывай, — оживился дедушка.

Наташа забежала проведать Антона и теперь сидела у его кровати, уплетая шоколадные кон­феты из коробки.

Зря отказался, конфеты — объедение, — сказала она, аппетитно причмокивая.

Я не хочу, — мрачно ответил Маркин, глядя в потолок, — у меня от сладкого зубы болят.

Ну и ладно, мне больше достанется. Слушай, мы же диск записали — улет. — Наташа постави­ла диск с песней и сделала погромче. — А Степнов фотосессию провел, я тебе потом фотки покажу.

Не обращая внимания на ее слова, Антон про­должал пялиться в потолок и думать о чем-то своем.

Тебе неинтересно? Я не буду рассказы­вать, — обиженно произнесла Наташа.

Мне интересно... — задумчиво протянул Маркин. — Мне интересно, почему Аня на меня обижается? Почему она не зашла тогда ко мне? И почему она сказала «спроси у Наташи»?

Еле сдерживая эмоции, Наташа медленно вы­тащила диск из музыкального центра и, отвер­нувшись от Антона к окну чтобы он не видел ее лицо, вздохнула.

— Я понятия не имею.

Не ври, вы же подруги, что происходит? От­вечай, Липатова. Иначе я вообще не буду с тобой разговаривать. Для меня это очень важно.

Если тебе так важно, то сам и выясняй! — взорвалась Наташа. — А мне наплевать и на тебя, и на твою Аню.

Наташка, ну объясни мне все, пожалуй­ста, — мягко попросил Антон, меняя тактику, — понимаешь, мне Аня очень нравится и...

Наташа стояла посреди комнаты, не в силах что-либо сказать. Она до сих пор не могла пове­рить, что услышала слова, которые так боялась услышать. Чувствуя, что комок подступает к горлу, она схватила рюкзак и выскочила на улицу.

Аня шла из магазина с пакетом, полным про­дуктов, когда на нее налетела Липатова.

В магазин ходила, да? — язвительно спроси­ла Наташа. — Маме помогаешь? Какая умница!

Наташ, ты чего? — недоумевала Аня.

А ничего! Пришла сообщить тебе радост­ную новость. Я была у Антона, и мы поссорились. Первый раз за все время. Из-за тебя!

Аня удивленно моргала глазами, не понимая, правду говорит Наташа или только шутит.

— Ты, наверное, рада? — не унималась Липа­това. — Ты победила! Не волнуйся, я, в отличие от тебя, не буду путаться у вас под ногами. Вы меня больше не увидите: я уйду из школы, из группы, и вообще. Желаю счастья!