Раннее государство в Древнем Египте

Роль крупной лодки в процессе освоения людьми долины Нила и расширения территориальных владений общин, расселявшихся в Египте, в целом понятна и требует лишь немногих дополнительных комментариев. В контексте рассматриваемой гипотезы стоит заострить внимание на том, что такое судно предоставляло своим обладателям реальный шанс выборочной колонизации нильской поймы в объезд областей, занятых конкурентами или врагами. Лодочная команда имела то существенное преимущество перед пешим отрядом землепроходцев, что могла благополучно миновать территорию недружественного племени, не вступая с ним в лобовое столкновение и, соответственно, не рискуя растерять силы, а то и подвергнуться полному разгрому в кровавых сухопутных стычках. Иначе говоря, в отличие от земли, с которой, захватив ее, обращаются как с собственностью и редко расстаются без драки, Нил не принадлежал никому, поскольку едва ли у кого-либо из вождей Египта, включая раннединастических правителей Тина, имелось достаточно сил и средств, чтобы, не ограничиваясь отдельными нападениями на плывущие мимо вражеские флотилии, полностью блокировать "свой" участок широчайшего речного русла и парализовать на нем транспортное сообщение. Мы полагаем, что именно возможность транзита лодок большой грузоподъемности через "территориальные воды" независимых вождеств, обеспечивавшая обмен людьми, товарами и информацией, являлась главно# гарантией политической и экономической целостности разбросанных по стране регионов в составе Тинитского царства вопреки разделявшим их пространствам. Таким образом, в основе феномена анклавного раннединастического государства, начиная с его зарождения и заканчивая признанием его всем Египтом, мы бы усмотрели механизм сквозных лодочных коммуникаций, предложив его как альтернативу традиционной модели "цепной реакции" междоусобных войн при колонизации долины Нила.

В еще более примечательном качестве роль лодки в эпоху становления цивилизации фараонов вырисовывается с учетом экологического фактора. По данным специальных исследований, нильский сток в амратский и герзейский периоды египетской предыстории был гораздо объемнее, чем в историческое время [Прусаков 1999в]. В согласии с таким выводом археологический материал, как было сказано выше, свидетельствует в пользу редкой и малой заселенности берегов Нила в додинастическом Верхнем Египте. Очевидно, одной из причин этого были крайне неблагоприятные для жизни и хозяйственной деятельности человека природные условия в нильской пойме [ср.: Виноградов 1997а], прежде всего очень сильные разливы, которые снижали доступность заливных земель и могли явиться естественным обстоятельством, предопределившим не сплошной, а избирательный характер их освоения древнейшим населением. О первичных лодочных базах на Ниле — очагах пойменной колонизации Египта, возможно, напоминают оттиски печатей царя II династии Сета Перибсена с изображением овала крепостных стен с тремя лодками внутри [Kaplony 1963, Taf. 76, Abb. 283, 285; Taf. 77, Abb. 286; Petrie 1901b, pl. XXII, 178–180] — дворцового владения (речной гавани?) под условным названием "Царские суда" [Griffith 1901].

Здесь уместно вспомнить некоторые подробности закладки Мемфиса, как их описывал Геродот со слов египетских жрецов [II, 99]. Мы свыклись с мыслью, что обживание архаической долины Нила начиналось с ирригационных работ, которые должны были обеспечить орошение осваиваемых земель. Между тем уже Геродоту внятно объяснили, что созданию поселения Мемфиса предшествовали весьма трудоемкие осушительные работы, и лишь по их завершении было вырыто озеро, куда провели воду из Нила — т. е. осуществлено действие, напоминающее какой-то ирригационный проект. Иными словами, если довериться классической исторической версии, первостепенной хозяйственной задачей при заселении Египта на заре династической эпохи было вовсе не орошение земель, а наоборот, их масштабное дренирование. В свете современных естественнонаучных данных об избыточной увлажненности нильской долины в IV тыс. до н. э. такое заключение представляется вполне правдоподобным. Учитывая все это, в большой многовесельной лодке, появившейся на Ниле на этапе становления здешней цивилизации, впору видеть не просто важнейшее средство транспорта, которое позволяло перемещать по Египту значительные массы людей и грузов, но главное орудие освоения страны. Разрешим себе предположение, что ранняя (герзейская — архаическая) колонизация египетской долины Нила по причине естественной малопроходимости последней в основном осуществлялась не пешим порядком по суше, а с реки экипажами крупных лодок, размеры которых, вероятно, диктовались именно соответствующей потребностью перевозить большие отряды[14] воинов, охотников и рабочей силы.