Раннее, раннее утро

— Товарищ Седларов, мы никак не можем разыскать папку с бумагами насчет кастрюль и сковородок, — жалобным голосом пробормотал Спиридонов.

— Она у меня, сейчас я вам ее выдам! — ответил главный референт.

Склонившись к столу, он стал рыться в одном из ящиков. Когда он выпрямился, Спиридонов чуть не подпрыгнул. На какое-то мгновение он увидел сквозь тело шефа деревянную спинку стула.

Главный референт стал прозрачным!

Изумленный Спиридонов выкатился из кабинета и побежал к директору. Выслушав его рассказ, директор добродушно усмехнулся:

— Ты переутомился, Спиридонов… Тебе что-то почудилось…

— Это мне-то? — воскликнул, задетый за живое, Спиридонов. — Да у меня глаза, как у ястреба!

— Тогда остается предположить, что ты не в своем уме, — сказал директор, пытаясь обратить разговор в шутку. — Невидимки встречаются только в фантастических романах!

— Если не верите, так вызовите его и посмотрите! — хмуро возразил Спиридонов. — Уж во всяком случае, он серьезно болен!..

Директор тотчас же распорядился вызвать к нему главного референта. Когда Никифор Седларов переступил порог директорского кабинета, и Спиридонов и директор были поражены его видом: Спиридонов не ожидал, что Седларов может еще выглядеть так внушительно, а директор не думал, что он выглядит так ужасно.

— Что с вами, Седларов? — встревоженно заговорил директор. — Видно, плохо себя чувствуете?..

Утонув в кресле, главный референт умоляюще смотрел на директора своими грустными бесцветными глазами. Он раскрыл было рот, но ни звука не произнес. Директору и Спиридонову показалось, что бедняга внезапно онемел. Наконец, с губ его слетели два тихих печальных слова, которые пронзили чувствительное сердце начальника:

— Товарищ директор…

В его тоне звучали и мольба, и надежда, и глухая, отчаянная жалоба.

— Слушайте, Седларов, вы больны! — озабоченно сказал директор. — Вам надо лечиться! Я просто приказываю вам лечиться!

— Хорошо, товарищ директор, — убитым голосом ответил главный референт.

И он снова стал таким, каким Спиридонов только что видел его в кабинете. Встав со стула, главный референт снова превратился в настоящее, неподдельное привидение. И опять чудеса! У двери он словно растаял совсем, и директор ясно увидел сквозь него блестящую бронзовую ручку двери.

Оставшись наедине, двое мужчин не осмелились ни переглянуться, ни обменяться словом. В наступившей тишине оба они лихорадочно размышляли, но додуматься ни до чего не могли. Разумеется, подлинная причина всех этих необыкновенных событий даже и не приходила им в голову, хотя они не раз поминали ее не только в разговорах, но и в официальных докладах. Долгое молчание наконец нарушил директор.

— Это какая-то аномалия! — пробормотал он, раздираемый мучительными сомнениями. — Надо будет передать его какому-нибудь научно-исследовательскому институту… Кто знает, может быть, они раскроют еще одну тайну природы!

* * *

Мы не будем подробно пересказывать оставшуюся часть истории, хотя сама по себе она весьма интересна и показательна. Научно-исследовательский институт, который занялся «феноменом Седларова», пережил много тревожных и волнующих часов в ожидании того момента, когда природа откроет людям еще одну свою тайну. Никому не пришло в голову, что эта тайна давно уже открыта и умным людям остается лишь сделать для себя необходимые выводы.

Институтские исследования ничего не дали. Здоровье Никифора Седларова оказалось в полном порядке. Анализ крови дал удовлетворительные результаты, давление было в пределах нормы. Никифор Седларов был вполне нормальным человеком, и, несмотря на это, он с каждым днем все заметнее исчезал из поля зрения работников института, словно растворяясь в воздухе.

Следует отметить, что его поместили в отдельную палату и вели за ним постоянное наблюдение. Ночью у его постели дежурила медсестра, которая, выходя, запирала за собой дверь, а ключ держала у себя в кармане. Врачи не без основания опасались, что их полупрозрачный пациент может внезапно исчезнуть и тогда все их усилия полетят к чертям.

И все же, несмотря на строжайшие меры предосторожности, Никифор Седларов исчез. Это случилось ночью. Дежурная сестра вздремнула на полчаса, а когда проснулась, ее пациента уже не было и в помине. На постели осталась лишь его больничная пижама, принявшая очертания лежащего человека. Оба рукава мирно покоились поверх одеяла, брюки небрежно всунуты в куртку, штанины раскинулись по белой простыне.

Все было на месте, кроме самого человека! Каким невероятным образом выбрался он из пижамы, словно змея из своей кожи?

Куда же он делся? Медсестра с ужасом огляделась вокруг, чувствуя, что волосы у нее становятся дыбом. А может быть, он сейчас стоит рядом, невидимый и прозрачный, как воздух? Она была разумной и уравновешенной женщиной, но почувствовала, что от страха ей становится дурно. Миг спустя она уже летела как безумная к двери, схватилась за ручку и дернула ее изо всех сил.

Но увы, дверь была заперта, а в тот жуткий миг она забыла, что ключ у нее в кармане. Испустив страшный крик, она грохнулась на пол.