Раннефеодальные государства на Балканах VI–XII вв.

Согласно закону все население делилось в правовом отношении на рабов и свободных. Несмотря на массовое прикрепление колонов, вольноотпущенников, куриалов к земле, тяглу, профессии, должности, все они считались свободными и равноправными «ромейскими» («римскими») гражданами. Каждый мог обратиться в суд с целью восстановления своих прав, даже колон мог судиться с господином. Однако подчинение судопроизводства государственной власти привело к тому, что суд стал по своей сути сословным, свидетельские показания малоимущего почти не принимались во внимание, а приговоры для него были более суровыми[51]. Суд осуществлялся публично, с обвинителем, свидетелями, адвокатской защитой и правом апелляции к высшей инстанции.

Военная власть находилась в руках пяти военных магистров. Армия делилась на пограничные и внутренние мобильные части. Пограничные состояли из 13 округов во главе с дуками. Два главных магистра (пехотный и кавалерийский) находились в Константинополе, а три остальных — в профектурах Восток и Иллирик и в диоцезе Фракия. Основные пограничные силы располагались на Евфрате и на Дунае.

Комплектовалась армия империи из нескольких источников — в VI в. она насчитывала примерно 250–300 тыс. воинов. Частично она составлялась благодаря рекрутским наборам свободных сельских жителей, среди которых имелись и «варвары», специально поселенные государством на своих землях на условиях несения военной службы. Иногда власти привлекали к ней даже колонов. Однако в V и особенно в VI в. становилось все труднее комплектовать армию из крестьян: прикрепление колонов и разорение мелких землевладельцев обусловили сокращение контингента набора, неспособность набранных обеспечить должное вооружение и снаряжение. Уже в конце V в. власти заменяли службу уплатой денег. Собранные средства шли на найм профессиональных воинов, главным образом из «варваров». Сокращалась роль тяжеловооруженных воинов, увеличивалось значение кавалерии и легковооруженной пехоты.

Усиление иноплеменного, «варварского» элемента в армии вело к возникновению ситуаций, ставивших под угрозу сохранение власти в руках правящей группировки. Наемники, ничем не связанные с народом и государством, которому служили, часто бунтовали, опустошали целые провинции, переходили на сторону врага, переселялись или уходили из страны. Их командиры-вожди выдвигали трудновыполнимые требования, добивались высоких постов и титулов, домогались непомерно крупных выплат и даров. Титулы были сопряжены с разного рода привилегиями. Система титулов стала важным средством удержания представителей знати в повиновении и обеспечения их рвения на службе[52]. Однако эта система долго сохраняла архаичные черты и стала обретать закопченные формы только при Ираклии (610–641). Разгромленные курии превратились в орудие императорской власти. Сенаторы должны были подчиниться и принять в свою среду множество «новых людей», выдвинувшихся в ходе кризиса.

Численность высшего разряда сенаторов (иллюстриев) определяют в 500–600 семей (все они проживали в столице), а общую их численность — в 2000. Число же всех чиновников в префектурах Востока и Иллирика равнялось приблизительно 10 тыс. человек. В отношении чиновников императоры следовали принципу: выплачивать огромное жалованье высшим и минимальное — низшим. Так, например, префект Египта получал больше, чем вместе 400 других представителей администрации. Все это вело к процветанию взяточничества, произвола и злоупотреблений.

Было достигнуто, наконец, и религиозное единство империи. Религиозные распри V–VI вв. были наиболее массовым выражением социальной борьбы. Вероисповедные толки, отличные от ортодоксальной доктрины (несторианство, арианство, монофиситство и монофелитство), являлись знаменем сепаратизма, особенно в Египте, Сирии, Палестине. Православная догматика была систематизирована Халкидонским собором 451 г., выработавшим «символ веры»; этот же собор обусловил и раскол церкви на ортодоксальную и монофиситскую. Раскол, однако, не привел к разделению государства. В VI в. Юстиниан принял меры к ослаблению влияния монофиситов. Быстро оформлялись православный культ, внешняя обрядность; усилилась власть епископа; вошло в обиход понятие «ереси», утвердилось представление о законности ее преследования[53]. Церковь оказалась в подчинении у светской власти, зависела от щедрот императора, стала его помощником в утверждении господства класса имущих. Сложился союз церкви и престола во главе с императором, одновременно и покровителем, и «сыном» церкви[54].