Раннефеодальные государства на Балканах VI–XII вв.

Мнения на этот счет весьма разнообразны: поселение славян в левобережье Дуная относят к эпохе от начала нашей эры[64] до первой четверти VI в.[65] «Певтингеровы таблицы» не могут представить решительных доказательств: содержание этникона «венеды», помещаемого в «таблицах» в левобережье Нижнего Дуная, подвергается сомнению, особенно для III–IV вв.[66] Да и сам этот документ сохранился лишь в копии XIII в. Археологические материалы также недостаточны: бесспорно славянские древности из Подунавья относят к самому концу VI и с большей уверенностью — к VII в.[67] В этой связи интересны наблюдения археологов, что с приближением к границам Позднеримской империи материальная культура становится все более синкретичной; все труднее определить ее этнических носителей (тем более, что здесь, в левобережье Дуная, славяне жили, находясь, видимо, в постоянном тесном контакте с романизированными гето-даками)[68].

Поэтому мы основываемся на письменных источниках.

Наиболее ранним из них являются «Диалоги» Псевдо-Кесария (конец V — начало VI в.). Этот анонимный автор обозначает славян (Σχλαυηνοι) их этнонимом и указывает место их обитания: в одном «краю» с «фисонитами, которые именуются и дунайцами» (ВИИHJ, 1, с. 3–5)[69]. Если учесть тот факт, что за время, истекшее от поселения славян у Дуная, о них успели сложиться хотя и мало достоверные, но вполне определенные представления, то трудно сомневаться в том, что само обоснование славян к северу от Дуная произошло не позднее конца V в.[70]

К подобному же заключению ведет и сообщение Приска Панийского о посольстве ко двору Аттилы в 448 г.: автор как очевидец говорит о напитке под названием «мед» (μεδος), которым жители лежащих на пути деревень угощали членов посольства. Попытки доказать, что этот термин и обозначаемое им питье не имеют отношения к славянам, не выдерживают критики, тем более, что данные Приска подтверждает Иордан (с. 172): после погребения Аттилы в 453 г. были устроены поминки — «страва». Большинство лингвистов не сомневается в славянском происхождении и этого термина[71].

Обратимся теперь к свидетельствам Прокопия Кесарийского. «Когда Юстин, дядя Германа, обладал царством, анты, которые жили вплотную к склавинам, перейдя большим войском Истр, вторглись в землю ромеев» (с. 135). Следовательно, первое вторжение антов в империю нужно отнести к 518–527 гг. Попытки замены рукописного «Юстин» (I) на «Юстиниан» (I) справедливо признаны произвольными (ВИИHJ, 1, с. 80).

Таким образом, исходя и из данного известия, расселение славян (склавинов и антов, их восточных соседей) в Нижнем Подунавье нельзя отнести ко времени, более позднему, чем конец V в.

Так же следует оценивать и сообщения Прокопия (с. 120; ср. Мавр, с. 283, 289) о том, что склавины и анты более всех других обладают навыками сражаться в труднопроходимых местах, в лесу, болотах, ущельях, горах. Согласно изысканиям лингвистов, понятие «горы» отсутствует в самых древних пластах славянской лексики, как и понятие «море»[72]. Единственный горный массив, где славяне в IV–VI вв. могли обрести упомянутые навыки (и ввести в лексику новое слово), — это предгорья Карпат, причем Карпат Восточных (к ним примыкал антский ареал) и Южных (там расселились склавины). Прокопий как секретарь полководца Велисария имел возможность оценить воинские качества славян, служивших в войске империи, во время пребывания в Италии в 30-х годах VI в. Эти наемники к тому же вряд ли представляли первое поколение поселенцев, выросшее в Прикарпатье. Иначе говоря, и это свидетельство не позволяет датировать поселение славян в левобережье Дуная позднее, чем на рубеже V и VI в.

Еще один аргумент. В последнее время Л. А. Гиндин пришел к выводу, что среди подунайских топонимов (наименований византийских укреплений) в труде Прокопия «О постройках», написанном в середине VI в., есть несколько бесспорно славянских по своей этимологической основе[73]. Следовательно, само возникновение этих уже утвердившихся топонимов следует относить к концу V — началу VI в.

Считая невозможными какие-либо категорические заключения и допуская, что заселение славянами дунайского левобережья было процессом, занявшим не одно десятилетие, мы все-таки полагаем, что их первые поселения в этом регионе появились не позднее середины V столетия. Следовательно, до переселения на земли империи в конце VI — начале VII в. хотя бы часть славян обитала здесь около ста лет.