Ранняя пташка

Общим счетом в Двенадцатом секторе находился шестьдесят один лунатик, и вдруг все они проснулись, один за другим, с промежутком в пять и три четверти минуты; это продолжалось непрерывно на протяжении шести часов. Из них пятерым предоставляли прибежище в различных местах Сектора, восемь по-прежнему бродили по улице, двенадцать находились в лабораториях преобразования «Гибер-теха», а тридцать шесть человек, впечатляющее число, по каким-то необъяснимым причинам собрались в Дормиториуме «Геральд Камбрийский».

– Вот я уютно свернулся калачиком в Порт-Талботе, собираясь заснуть, – объяснял один, – а в следующее мгновение уже бродил по ледяным пустырям Двенадцатого сектора, закутанный в расшитую золотом штору.

Другой лунатик очнулся на операционном столе, где его уже собирались разделать, еще одна женщина заявила, что, как ей кажется, «проспала пять лет, и все это время за ней ухаживал ее муж, который погиб, заглушая перегревшийся Чугунок. Ничего этого я не знала, – добавила она, – до тех пор, пока не очнулась, сидя за рулем гольфмобиля в «Гибер-техе».

Бессмысленное блуждание оставило многочисленные физические следы: мириады царапин, обморожений, отсутствующих пальцев, а в некоторых случаях недостаточного или даже неправильного питания: у одного лунатика, не пожелавшего назвать себя, из желудка извлекли два фунта ковровой подстилки, а также куски автомобильной покрышки, семнадцать пуговиц – все синего цвета – и частично переваренные черепа трех кошек. Однако последствий психологического плана, к счастью, было немного: практически все проснувшиеся описывали пережитое как что-то похожее на зимнюю спячку, чем технически и являлось это состояние, но с туманными, полузабытыми воспоминаниями о том, что могло с ними происходить, и любовью к сырым потрохам и недожаренной свинине.

Самой знаменитой из пробудившихся была звезда эстрады Кармен Миранда, возглавившая, несмотря на свой преклонный возраст, кампанию, требующую от правительства провести всесторонние изучения потенциально опасных побочных последствий «морфенокса».

– Несмотря на обширные исследования, мы абсолютно не понимаем, как и почему такое могло произойти, – заявила Достопочтимая Гуднайт во время редкого телеинтервью через четыре недели после Пробуждения, – и хотя теоретически можно рассуждать, что и остальных лунатиков потенциально можно было возродить, нет никаких доказательств этого. Очевидно, мы несказанно обрадованы этим беспрецедентным событием и в настоящее время проводим широкое изучение проблемы. Мы готовы к полному сотрудничеству с правительственной комиссией и уже прекратили продажу «морфенокса».

На самом деле этого следовало ожидать.

Скандал получился слишком большим, и «Гибер-тех» уже не мог скрыть произошедшее. Но в конечном счете мастерски состряпанное изумление, четко срежиссированное недоумение, фальшивая радость, подобающий самоанализ и напускное раскаяние помогли одержать победу. После Весеннего пробуждения эта тема почти месяц не сходила с первых полос, но затем уступила место более насущным вопросам, таким как уточненные данные об убыли, леденящие душу новые свидетельства эффекта глобального климатического «снежного кома» и, разумеется, победитель очередного конкурса «Не перевелись еще таланты в Альбионе»: мопс, одетый клоуном, умеющий лаять «Ламбетский вальс».

Я встретился с Токкатой в «Уинкарнисе» через три дня после того, как Аврору забрала Грымза. Токката уже подала в отставку с постов главы Консульского отдела и службы безопасности «Гибер-теха».

– Я не могу бесконечно притворяться, будто я – два разных человека, – сказала она. – К тому же невозможно скрывать то обстоятельство, что теперь мне необходимо спать.

– На что это похоже? – спросил я.

– Это… бесподобно!

Не в силах и дальше изображать своеобразное движение глаз, в прошлом свойственное ее раздвоенной личности, Токката стала носить повязку, которую просто надевала на другой глаз, становясь другим человеком.

– Как ты думаешь, никто ничего не подозревает? – спросил я.

Она покачала головой.

– Произошло слишком много всего. И хотя мне было бы целесообразно и дальше оставаться в «Гибер-техе», чтобы собирать информацию для «Истинного сна», я не помню ничего из того, чем занималась Аврора, так что было бы лишь вопросом времени, когда меня разоблачат. Я прикрываюсь тем, что продолжать службу мне не позволяют проблемы психологического характера. По-моему, никого это особенно не удивило, а кое-кто вздохнул с большим облегчением.

Шаман Боб принес кофе, и мы дождались, когда он удалится, прежде чем продолжили разговор. В ту ночь Токката проснулась в «Гибер-техе». Притворяясь Авророй, она особо подчеркнула, чтобы меня оставили в живых, поскольку я «оказал существенную помощь», и приказала не отправлять на покой лунатиков. На следующее утро буран утих, и Токката вывела меня из комплекса, но уже после того, как я снова заснул – и мне снова приснились красочные сны.