Ранний старт – 4

Начинается поощряемая и подстёгиваемая моими возгласами «шнелля, шнелля!» и малость глупая суета вокруг Светы. Она быстро приходит в себя и начинает веселиться. Парни выпрыгивают из штанов.

— Кр-р-а-савчики! — полностью одобряю их бестолковые соударения телами, иногда твёрдыми и тупыми предметами, которые они в самонадеянной глупости своей почему-то именуют головами. Но рвение в попытках быстрее услужить небесной фее заслуживает только одобрения.

Снимается и прячется в шкаф шубка, шапочка. Оба бухаются на пол и по очереди стягивают сапожки под моим одобрительным взглядом. Пришлось придержать Свету за плечи, а то она делает попытку испугаться.

— Хорошо, что у тебя, Света, чётное число ног. А то бы передрались, — индифферентно замечаю я. — Вот этот, который приватизировал твой левый сапог, это Шакуров Константин. Но можешь называть его любым именем на «К». Главное, чтобы вариант был длинным и сложным, например, Ксенофонтий. Он это любит…

Упомянутый Ксенофонтий громко клацает зубами в мою сторону.

— И правый сапог достаётся Саше Куваеву, бескомпромиссному сетевому борцу со всякого рода американофилами, грубо говоря, подпиндосниками. Пардон, мадемуазель, за столь грубую детерминацию.

— Вот так столица балует чистых душой провинциальных девушек, развращает их и трансформирует в капризных стервозин, — тоном заправского экскурсовода продолжаю комментировать неуёмное гостеприимство моих друзей.

Усаживаю непрерывно хихикающую девушку на кровать Куваева. Она у него отдельная, у нас с Ксаверием — спаренная, где я сверху.

— Официанты! Чаю! — командую гнусаво противным голосом.

И что характерно, приятели слушаются. Наверное, по инерции.

Чаепитие плавно переходит в обед, после которого девушка начинает клевать носом. Тут же мы её и укладываем на куваевскую кроватку. Саня ныряет в свои любимые сетевые разборки, а мы с Костей падаем на умные книжки.

Тот же день, после обеда.

МГУ, 1-ый учебный корпус, филологический факультет.

Приёмная деканата.

— Вот ты какая! — Татьяна, наше ударное лобби, рассматривает Свету с некоторой бесцеремонностью. — Дивно хороша.

— Самую лучшую выбрал, — немедленно встреваю за своей долей славы.

Излишне упоминать, что Света начинает розоветь. Понимаю, почему Татьяне так нравится с виду неяркая внешность одноклассницы. Резко очерчённая красота лица плохо поддаётся корректировке, а с лицом Светы можно поиграть, любой образ намакияжить.

— Машохо, заходите! — секретарша приглашает Свету, но Татьяна ныряет вслед за ней.

Секретарша попустительствует. Мне приходится ждать.

Бюрократическая беготня заканчивается около четырёх часов.

ДСЛ.

Почти ровно в четыре часа переносим вещи Светы на третий этаж. Татьяна по моей просьбе заселяет мою одноклассницу в то же здание. Обоснование простое: при такой близости проживания нам можно хоть каждый день самостоятельно репетировать.

Само собой, ей достаётся верхнее место в трёхместной комнате.

— Мою одноклассницу и подружку не обижать, — предостерегаю соседок, — а то на свои концерты пускать не буду.

Света опять смущается, а девочки заверяют в своей полной лояльности. При этом называют меня по имени. Это что, я стал настолько популярен, что слава обо мне докатилась даже до гуманитарных факультетов? «Силён, брат», — это я себе говорю.

Вечером сидим слегка пришибленные. Фанат лунной темы Саня нашёл длинное интервью с доктором физико-математических наук.

https://youtu.be/W13oeXjZH6o

Отсмотрев начало, останавливаем. Надо переварить. Даже Шакуров, относящийся к увлечению Санька с изрядной долей скепсиса, притихает. И не спрашивает, кого я имею в виду под словом «они».

— Поэтому они никогда не признают, что американцев там не было. Это всё равно, что на весь мир сказать: «Мы — жалкие ублюдки, продавшие славу свою за деньги».

— Почему ты думаешь, что это правда? — серьёзно спрашивает Шакуров.

— Потому что всё слишком гнусно, чтобы оказаться неправдой.

— Неизвестно, как бы ты себя повёл на их месте, — вдруг говорит Костя. — Тебе предложат миллиард долларов, и ты согласишься…

— Ударить тебя? — с трудом удерживаю в себе мгновенно вскипевшую ярость.

— Ладно, ладно, я пошутил, — с поднятыми руками Шакуров забивается в угол кровати.

Старается не смотреть мне в глаза, Куваев наблюдает молча, никаких попыток умиротворения. Почти равнодушно смотрим до конца полуторачасовый ролик. И почти не разговариваем до самого отбоя.

5 февраля, четверг, утренняя зарядка.

Окрестности ДСЛ.

Шакуров, нелепо взмахнув руками, грохается в снег. Думаю, он его и спасает от сломанных рёбер. Сегодня, только сегодня, не сдержался. И в рамках начального обучения основным приёмам уличного боя, демонстрирую подсечку в излишне жёстком стиле. Вырвалось всё-таки из меня что-то бешеное.

Куваев опять молчит, только наблюдает. Девочки в стороне занимаются растяжкой. Что-то чувствуют, смотрят на нас с тревогой. Присаживаюсь рядом с поверженным.