Раны заживают медленно. Записки штабного офицера

Не будучи в достаточной степени информированными по важнейшим международным событиям, мы нечетко представляли себе суть дела и часто спорили между собой по тем или иным моментам происходящего в мире, многое казалось непонятным и сомнительным. Кое-кто из нас высказывал соображения о том, что Гитлер прикрывался со стороны Советского Союза договором о ненападении и тем самым обеспечивал себе безопасность с востока при расправе с западными противниками, исключив какие-либо препятствия с нашей стороны. Некоторые же не соглашались с такими «политически незрелыми рассуждениями» и высказывали противоположные суждения, ничего не подвергая сомнениям. В этих спорах мимо нашего внимания не прошло и заявление германского министра иностранных дел Риббентропа в Москве после подписания упомянутого договора, когда он сказал, что надеется видеть Москву в ближайшем будущем еще более красивой. В этом заявлении некоторые наши товарищи усматривали далекоидущие намеки. Обсуждалась и недавняя поездка советской правительственной делегации во главе с Молотовым в Берлин, вызвавшая различные суждения в связи со слишком общими сообщениями печати об этой поездке. Было ясно, что возникли какие-то неразрешимые противоречия. Эти споры и рассуждения велись в кулуарах, возникая стихийно, ибо на занятиях и в официальных беседах такие проблемы не затрагивались. Здесь беседы не выходили за рамки сообщений печати, время от времени опровергавших тревожные слухи о недружественных поступках германского правительства по отношению к нашей стране. В то же время развертывание и наращивание сил Красной армии и перемещение войск к западным границам, о которых мы не могли не знать, красноречиво говорили о надвигающейся опасности войны. Во всем этом надо было разобраться. И мы ожидали, что выступление перед нами И.В. Сталина все прояснит, поставит точку над всеми суждениями и спорами.

Официальную часть правительственного приема, посвященную выпуску слушателей военных академий, открыл Маршал Советского Союза С.К. Тимошенко. Он предоставил слово для рапорта правительству об очередном выпуске из военных академий нового отряда командиров РККА с высшим военным образованием генерал-лейтенанту А.К. Смирнову, бывшему в то время начальником Управления военно-учебных заведений Красной армии.

Генерал вышел на трибуну и ровным, спокойным голосом без видимого волнения доложил о результатах выпуска очередного отряда командиров с высшим образованием. Он отметил, что военные академии дают Красной армии квалифицированных, преданных партии и советскому народу политически грамотных командиров. Особый упор он сделал на то, что слушателей в академиях учили тому, что нужно в современной войне, в условиях, приближенных к боевым, что выпускники хорошо изучили новые образцы боевой техники и вооружения, которыми оснащается Красная армия благодаря заботам партии и правительства, благодаря самоотверженному труду советского народа, ничего не жалеющего для обороны своего социалистического отечества. Докладчика выслушали внимательно, не прерывая. Казалось, что руководство докладом удовлетворено. И мы и руководители поаплодировали оратору.

Затем с приветствием выступил Михаил Иванович Калинин. Всесоюзный староста тепло поздравил выпускников и преподавателей с достигнутыми успехами, дал короткое напутствие и высказал добрые пожелания нам в дальнейшей работе и службе на благо Советской родины. Михаил Иванович особо ярко подчеркнул тот момент, что в академиях мы получили только начальные теоретические знания и навыки командиров с высшим образованием. Указав, что нам предстоит и дальше кропотливо и много учиться самостоятельно на практической работе в войсках и штабах. Слушали мы М.И. Калинина с теплотой и любовью. Ведь это был наш глубокоуважаемый всесоюзный староста. Так его называли в народе.

И вот слово предоставляется Иосифу Виссарионовичу Сталину. Маршал Тимошенко сделал это объявление с особым ударением и возвышением голоса. Мы вскочили со своих мест и неистово зааплодировали. Аплодировал и сам Сталин. В зале стали раздаваться торжественные возгласы в честь вождя, в честь партии. Овация длилась несколько минут.

И.В. Сталин подходит к трибуне и кладет на нее маленькую бумажку, – по-видимому, на этой крохотной бумажке были перечислены вопросы, которые он намеревался осветить.