Рапалло – великий перелом – пакт – война: СССР на пути в стратегический тупик. Дипломатические хроники и размышления

Иной оценки заслуживают действия Кремля в ходе последнего перед войной раунда советско – финляндских переговоров. Предъявленные кремлевскими руководителями требования выходили далеко за рамки разумных нужд обороны и были заведомо неприемлемыми для Финляндии с учетом как объективных, так и субъективных обстоятельств ее внутриполитической жизни. А учитывать их Москва была обязана. Вырвать у финнов согласие на эти требования можно было только под угрозой войны и советизации. Однако использовать майнильский инцидент в качестве ультиматума и разыграть «козырь Куусинена» не получилось. Общей ценой этих ошибок стала война с чудовищными людскими, материальными, политическими и репутационными потерями.

Могут возразить, что заплатив эту непомерную цену, Сталин все – таки сумел решить главную задачу – добиться от финнов по мирному договору 12 марта всех необходимых уступок в виде баз, переноса границы и т. д. Людям, так рассуждающим, хотелось бы посоветовать иметь в виду, что конечной целью всех советских мероприятий на финляндском направлении осенью 1939 – зимой 1940 гг. было все же не приобретение баз и пр., а обеспечение безопасности Ленинграда; а после этого вспомнить о страшной судьбе города, постигшей его через год с небольшим после «победоносного» завершения Зимней войны. Как же такое стало возможным?

Для начала рассмотрим ситуацию на Карельском перешейке, откуда город, якобы, мог обстреливаться даже с территории соседнего государства. Этот смешной аргумент не имеет отношения к реальной оценке стратегической ситуации, поскольку дальность стрельбы тогдашней артиллерии сухопутных войск обыкновенно не превышала 6–9 км, в редких случаях достигая 12–15 км. Для доставшегося финской армии в наследство от царских времен незначительного количества стволов устаревших конструкций эти рубежи были недосягаемы. Орудия береговой артиллерии были способны вести огонь на дистанцию 18–23 км, но у Финляндии их имелось всего около трех десятков и они были стационарно установлены в фортах. Расстояние от ближайшего из них на о. Койвисто до Кронштадта равнялось 70 км., а до Ленинграда – порядка 100 км. (Несколько штук орудий сверхкрупных калибров повышенной дальности стрельбы имелись только у Вермахта; они были экзотическим явлением, требовали проведения серьезных инженерных работ для перемещения и установки, включая прокладку специальных железнодорожных путей, и нигде ни разу не оказали сколько-нибудь заметного влияния на ход боевых действий.[105] Будучи размещенными на передней линии, они становились легкой целью для обычных систем вооружений).

Рассуждая серьезно, и 32 км (а так близко граница подходила к Ленинграду всего в одной точке, причем финны соглашались перенести ее на запад на 30 км; обычно расстояние составляло 40–50 км) было вполне достаточно, чтобы создать на своей территории глубоко эшелонированный, практически непреодолимый, – особенно с учетом природно – климатических условий местности, – укрепрайон с дотами, дзотами, надолбами, контрэскарпами, стационарными огневыми позициями, минными полями и проволочными заграждениями. Даже маленькой Финляндии с ее нищим военным бюджетом удалось протянуть две жидкие линии обороны, о которых сам маршал Маннергейм отзывался весьма уничижительно [39, c. 262, 318], но которые в течение изрядного времени сдерживали наступление многочисленных советских войск.

Такой укрепрайон, действительно, начали сооружать еще в 1928 г. К середине 1930-х гг. он представлял собой проходящую в 15–20 км от границы линию фортификационных сооружений (командные пункты, долговременные артиллерийские и пулеметные огневые точки, противотанковые рвы и надолбы и т. д.) и обустроенное предполье. В 1935 г. нарком обороны К. Е. Ворошилов отдал приказ о строительстве т. н. Передового рубежа – еще одной линии обороны, на сей раз всего в нескольких сотнях метров от государственной границы. Строительство завершилось к середине ноября следующего года. Были дополнительно сооружены, причем на высоком техническом уровне, 130 командных пунктов и 306 огневых точек, различные противотанковые препятствия и ловушки, минные поля, проложена семирядная проволочная трасса протяженностью 175 км. На одной из рек даже возвели дамбу, чтобы при необходимости затопить местность на танкоопасном направлении на ширину до 500 м и глубину 5–8 м. При проектировании укрепрайона исходили из того, что его оборонительные возможности должны перекрывать наступательные возможности финской армии.[106]