Расчет Львицы Часть I (СИ)

====== Глава 2 Своевольный изгнанник ======

POV Теобальд Нотт

- Хозяин!

Я оторвался от книги и, оставив закладку на нужной странице, взглянул на домашнего эльфа, согнувшегося в три погибели так, что его нос чуть ли не касался ковра на полу.

- Рилли, выпрямись, ты же знаешь, что мы с тетей против подобного подобострастия.

- Да-да, господин, Рилли забыл, Рилли плохой…

Зная, что за этим последует, я вскочил и ухватил его за край белоснежной наволочки, прежде чем тот успел дотянуться до ближайшего твердого предмета или же разбежаться, чтобы врезаться в стену.

- Рилли, успокойся! Это приказ, – твердо сказал я, глядя в его большие зеленые глаза.

Тоненькие губы задрожали, эльф покорно вытянул руки вдоль тела и обмяк. Осторожно поставив его на пол, я засунул руки в карманы брюк и устало вздохнул.

Прошло уже полгода с того момента, как отец отказался от меня и, вычеркнув из завещания, выгнал из дома, а эльф все никак не привыкнет, что здесь никого не наказывают, не бьют и не пытают.

Не сказать, чтобы я не понимал Рилли. Проведя всю жизнь в услужении у моей семьи, угождая каждому из славного рода Ноттов десятилетие за десятилетием, свыкнувшийся с тем, что с ним обращаются хуже, чем с собакой, Рилли не мог всего за пять месяцев освободиться от страхов и ужасов прошлого.

Мы с тетей Тирэллой, взявшей меня к себе вместе с Рилли, которого я забрал, пользуясь правом старшего сына и принадлежности к клану Ноттов, старались быть с ним как можно мягче.

В Тирэлле, сестре моего дражайшего отца, к слову, также вычеркнутой из семейного древа за «осквернение рода», говорили жалость и доброта, качества, которые не смогло вытравить даже воспитание в такой семье, как наша, а во мне – благодарность.

С момента моего рождения Рилли был единственный, кто заботился обо мне по-настоящему. Собственно говоря, больше было и некому, ведь сидеть над заболевшим младенцем, менять пеленки или уделять ему время просто так, не из какой-либо выгоды, считалось попранием аристократического достоинства. А мои помешанные на чистокровности родители строго блюли его.

Нет, разумеется, они приложили руку к моему воспитанию и манерам, но уже в девять лет я осознал, что являюсь для них не более, чем вещью. Полезной ценной вещью, этаким сосудом чистой крови, который впоследствии можно будет выгодно скрестить с еще одним таким же сосудом, что, несомненно, укрепит Ноттов.

Как только мне открылась эта простая, как шоколадная лягушка, истина, я объявил маленькую личную войну против всего, что роднило меня с ними.

Последней каплей стало поступление на Гриффиндор. О, да…

Я хмыкнул, припомнив скандал, разразившийся на Рождество, прямо за праздничным столом в присутствии представителей всех влиятельных семей магической Англии.

Что поделать, не люблю чужих усмешек и презрительных взглядов. Моя злость познакомила отца с тарелкой овощного рагу, волосы Люциуса Малфоя с паштетом, а семейство Крэббов с рождественской елью, свалившейся на них.

Благо, вещи я так и не разбирал, так что убрался быстро, напоследок высказав им в лицо все, что о них думал, и эффектно забрав Рилли, который и аппарировал нас прямо в гостиную тети Тир.

Отвлекшись от приятных воспоминаний, я обратился к домовику:

- Рилли, Кейт уже проснулась?

- Нет, хозяин, мисс Поттер еще спит.

Я глянул на часы. Половина девятого утра. Конечно, она еще спит. Не удивлюсь, если бедная девочка так и не сможет выспаться до начала учебного года.

Рука сама сжалась в кулак, стоило только вспомнить ее удивление и страх перед этими жалкими маглами.

Это надо же: завезли ее туда, где сам Мерлин заблудится, думая, что, таким образом, их оставят в покое. Может, кого другого и оставили бы, но только не Кейт Поттер, девочку, победившую Сами-Знаете-Кого.

Что ж, мы с Хагридом неплохо их проучили. Полувеликан, поняв, что Кейт ничего не знает о собственных родителях и волшебстве, рассвирепел и употребил несколько таких крепких словечек, что позавидовал бы и Пивз. Мою скромную лепту Преступившая Смерть потом, когда мы уже плыли в лодке, отметила как самый лучший подарок на день рождения в своей жизни, а я всего-то и отрастил ее обжоре-кузену поросячий хвост, одолжив у Хагрида его зонт с обломком волшебной палочки внутри.

Распрощавшись с лесничим Хогвартса, я вызвал Рилли, и эльф перенес нас в поместье тети, где для Кейт уже была готова комната. Весь следующий день мы с Тир рассказывали ей о волшебном мире, частью которого она была с самого рождения.

Это было странно. Видеть не осознающей собственной значимости и не понимающей, почему Тирэлла так смотрит на ее шрам, той, кто сверг Темного Лорда. О смерти ее родителей и о том, почему она так известна, тетя рассказала сама, попросив меня выйти.

Я и не возражал. И пуффендуйцу стало бы ясно, что об этом лучше говорить наедине. Девочке и так тяжело принять мысль о волшебстве, а тут еще оказывается, что она знаменитость и весь магический мир знает ее историю лучше, чем она сама.

- Тогда зачем я понадобился?

- Ваша тетя, госпожа Тирэлла, ждет вас в гостиной, хозяин.