Раскаяние Бабника

— Я не сделала ни одной заметки, так как вы только прошлись по анкете пациента, так что еще ты делаешь во время консультации об икроножных имплантатах, док? — она скрестила ноги, и мне теперь открывался вид на большую часть бедра.

М-да. Я был в аду.

И мне очень жарко.

— Ну, хорошо, — я изобразил безразличие, но левая рука так дрожала, что пришлось засунуть ее в карман. — Обычно я показываю им картинки разных имплантатов, а потом мы обсуждаем... размер.

— Большой, — выпалила она, — я хочу большой размер.

Стало трудно дышать. Почему рядом с ней все приобретало сексуальный контекст?

— Насколько? — голос был напряженным.

Она склонила головку и указала на мои ноги: — А насколько большие твои?

— Мои настоящие.

— Ага, но какие по размеру?

Я сгорю в аду, потому что единственным моим желанием было стянуть брюки и сказать что-нибудь тупое, вроде: «Ты мне скажи». Потом она укажет на мой член и произнесет: «Не та нога». После чего мы трахнемся у ближайшей стены.

Да, так и до иска о злоупотреблении служебным положением недалеко. Но только когда Остин со мной в кабинете.

Было ошибкой не позвать медсестру. Как и оставаться вместе за закрытой дверью.

— Почему бы мне просто не показать тебе картинки? — Я прокашлялся.

— Ауч, Тэтч, ты боишься показать мне кусочек ноги? — она подмигнула и поерзала на стуле, от чего платье задралось выше. Проклятие, я почти видел ее задницу.

— Я... ох. — Глаза молили посмотреть вниз, но я изо всех сил боролся с собой, чтобы удержать взгляд на ее лице. — Они просто большие.

— Верно, а потому у тебя не должно быть проблем с тем, чтобы показать мне их.

— Ты ведешь себя глупо, — огрызнулся я и задрал штанину. — Это от приседаний, бега и специальных упражнений. У него были тонкие мышцы, вероятно, из-за бега на длинные дистанции или велоспорта.

— Хм-м, — Девушка дотронулась до моей икры и провела рукой до лодыжки. — И куда вставляют имплантаты?

— Вставляют? — повторил я.

Она кивнула, не убирая руку.

— Где... ахилл, — я выдохнул проклятье и обхватил обеими ладонями ее бедро, медленно ведя вниз, мимо коленей, пока не дошел до икр и сжал. — Я размещаю их здесь, — усилил хватку. — И зашиваю вот здесь, — снова сжал. — Пару недель на восстановление, все. Но я убью любого врача, который посмеет тронуть твои ноги.

— Они слишком длинные.

Не знаю, как это произошло, но руки поползли выше по ноге, бедру, пока платье не задралось до самой талии, пальцы жадно впивались в кожу. Полузакрытые глаза сказали мне все, что нужно, я оторвал ее от пола, обернув ее ноги вокруг себя.

— Мне всегда нравились твои ноги.

Она сглотнула и раскрыла губы. Я потянулся к ней.

В ушах зашумела кровь в предвкушении. Зазвонил рабочий телефон.

Я вздохнул и медленно поставил ее на пол. Тело буквально кричало. Я ответил на четвертый звонок.

— Да?

— Твой отец в больнице... — произнесла Миа тихим шепотом. — Снова.

— Дьявол, — я сжал переносицу. — Скоро буду.

Повесил трубку, готовый крушить стены.

— Мне нужно идти.

Остин прищурилась.

— Ты плохо выглядишь.

— Все в порядке, — отрезал я.

— Тэтч...

— Ты больше не моя девушка. Я не обязан рассказывать тебе всякую хрень. Иди, пиши свой идиотский блог, чтобы вся эта ерунда, — мой голос треснул, когда я махнул рукой между нами, — наконец, закончилась.

Она с шумом втянула воздух.

— Клянусь, минуту назад ты был парнем, в которого я влюбилась, а в следующую я тебя вообще не узнаю.

— А может, потому что парень, в которого ты влюбилась, просто хочет трахаться? Думала когда-нибудь об этом?

Она ахнула, отвесила мне пощечину и вылетела из кабинета, хлопнув дверью.

Глава 20

ОСТИН

— Он превратил меня в шпиона, — прошептала я, падая за руль машины и приготовившись ждать.

— Почему ты шепчешь? — спросила Эвери на другом конце провода. — И за кем следишь?

— Потому что шпионы говорят шепотом, а шпионю я за Тэтчем.

— Ладно, пора вмешаться. Ты не можешь просто сидеть и надеяться, что он вернется, милая. Уф, знаю, плохая была идея связаться с ним ради выпускного проекта. Ты начинаешь привязываться, потом появляется надежда, а после — бум! — и я найду тебя под кучей оберток от «Мун Пай».

— Знаешь, а хороший вариант.

— Нет, Остин! — вскричала она. — Не хороший, совершенно ненормальный! Ты должна забыть о нем, но не получится, если продолжишь так убиваться. Это моя вина. Я предложила одеться сексуально в надежде, что он сорвется, но когда мы появились во время того разговора...

Грудь пронзила боль.

— М-да. Не думаю, что его стоит повторять, это было грубо.

На самом деле с нашего маленького тет-а-тет в моем доме пару дней назад Тэтч был то холоден, то горяч со мной. Как будто постоянно щелкали выключателем.

И он ненавидел меня. А потом нет.

Почти поцеловал меня? Возможно. Черт возьми!

— Он не должен меня ненавидеть! — прокричала я в трубку, ища глазами машину Тэтча. — Я – отвергнутая женщина! Как он смеет так себя вести! С тех пор как я дала слово не мстить ему, он был... надменным и отстраненным, страстным, холодным, даже нежным, когда поцеловал меня в лоб, а сегодня поднял меня на руки и чуть не трахнул!

Эвери ахнула.

— Что? Почему ты мне этого не рассказала?