Раскаяние (СИ)

- Леля, она, наверно, так сказала сгоряча. Ведь вы с ней постоянно ссорились.

- Я потому с ней и ссорилась, что меня возмутила ее позиция по отношению к семье. Не сердись, мама, но Зина выросла эгоисткой. Мы все избаловали ее.

- Нет, нет, я так не думаю. У Зиночки доброе сердце. Завтра же пошлю ей телеграмму.

Но ответа на телеграмму не было, и Агафья Лукинична твердо решила ехать в Москву. Леля отговаривала мать, но что могла сделать она, девчонка, как убедить ее, что поездка, кроме огорчений, ничего не принесет?

В общежитии, где жила Зиночка, Агафье Лукиничне сказали, что та вышла замуж и живет теперь у мужа.

- А вы кем ей приходитесь? - участливо поинтересовалась дежурная на вахте, увидев, как изменилось лицо посетительницы.

- Зиночка - моя дочь, - ответила несчастная мать, раздавленная сообщением о замужестве дочери и понимающая двусмысленность своего положения.

- Как мать? - изумилась дежурная. - А она всегда говорила, что сирота. Мы все очень ее жалели. Так она вам ничего не сообщила о свадьбе? Как же так?

- Вот так. А вы, случайно, не знаете ее нового адреса?

- Адреса не знаю, а вот телефон где-то был. Впрочем, ваша дочь сейчас на занятиях, и вы можете там ее найти. Анюта, ты не проводишь гражданку на занятия группы, в которой обучается Зинаида?

- Пойдемте, - приветливо откликнулась юная улыбчивая девушка, которая торопилась к выходу.

Агафья Лукинична, как в тумане, последовала за Анютой. Та по дороге весело щебетала о том, как Зиночке несказанно повезло:

- Самого завидного парня отхватила! Все девчонки ей завидовали. Красивый, умный, из хорошей семьи, коренной москвич! О таком выборе можно только мечтать. А вы откуда Зину знаете?

Ложный стыд помешал Агафье Лукиничне признаться, что она является Зиночкиной матерью, и она промолчала, сделав вид, что не расслышала вопроса, а Анюта и не ждала ответа. Она продолжала беззаботно щебетать, а сердце матери горестно сжималось от невыносимой боли и обиды: родная дочь отказалась и от нее, и от семьи. Где, когда и что она упустила в воспитании дочери, почему та выросла эгоистичной и неблагодарной? Дочь почти до пяти лет росла одна, и они с Петром Сергеевичем отчаянно баловали ее, а потом она с младшими детьми все делала, чтобы Зиночка училась и не знала тех трудностей, что переживали они. А, может, и не нужно было ограждать ее от семейных проблем?

В университетском вестибюле было многолюдно и шумно. Молодежь весело перекликалась, то и дело слышались смех и шутки. Анюта подошла к одной группе молодежи и спросила, не видел ли кто Зину. Но Агафья Лукинична сама уже увидела дочь, идущую под руку с высоким красивым молодым человеком, и бросилась к ней:

- Зиночка, дочка, здравствуй!

Брови Зиночки изумленно взлетели вверх, и она залепетала:

- Вы, здесь? Зачем вы приехали, как вы меня нашли? Извини, Глеб, это моя бывшая соседка, я отойду с ней ненадолго.

- Только не задерживайся, ладно?

Зиночка вывела мать на улицу и горячо зашептала:

- Мама, зачем ты приехала? Ты хочешь испортить мне жизнь? Я все объяснила Леле в последний свой приезд. Глеб, мой муж, думает, что я сирота. Иначе он никогда бы на мне не женился. Его родителям не нужна моя нищая родня. Прости меня, если сможешь, но у меня одна жизнь, и я не хочу ее прожить в вечной нужде. Уезжай, пожалуйста! Мне нужно идти, меня ждет Глеб.

И она, оставив мать, стремительно убежала. Агафья Лукинична ничего не сумела ей сказать или остановить. В глазах у нее потемнело, и она с трудом добралась до скамейки неподалеку от входа в корпус и бессильно опустилась на нее. Сколько времени она провела в забытьи, она не знала. Очнулась она от участливого вопроса:

- Женщина, вам плохо? Вызвать скорую?

- Не нужно, спасибо. Я сейчас пойду, мне нужно на вокзал.

- На какой вокзал вам нужно? Вы идти можете?

- Мне на Курский вокзал. Я сейчас встану и пойду, - засуетилась она, но ноги предательски задрожали, и она опять опустилась на скамейку.

- Давайте, я вам помогу. Вам нельзя сидеть, вечера становятся прохладными. Можно простудиться.

Только тут Агафья Лукинична посмотрела на говорившего. Это был мужчина лет пятидесяти благообразного вида, и она смутилась от своей беспомощности и слабости:

- Не беспокойтесь, я сама доберусь.

- Не могу не беспокоиться. Не возражайте! У меня неподалеку припаркована "Победа", я быстро вас домчу до вокзала.

Он подвел ее к машине и распахнул дверцу:

- Садитесь, пожалуйста!

Агафья Лукинична первый раз в жизни видела такую роскошную машину и слегка оробела.

- Садитесь, садитесь! Давайте ваш узел, мы его положим на заднее сиденье. Так что у вас случилось, голубушка? На вас лица нет.

- Ничего не случилось. Просто закружилась голова. Приехала к подруге, а она уехала буквально на днях к родне в гости, и мы разминулись. Вот от огорчения и закружилась голова, - на ходу придумала Агафья Лукинична.

- Так вы Москвы не видели совсем? Это несправедливо. Хотите, я покажу вам столицу?

- Нет, спасибо. Если можно, отвезите меня на вокзал, - робко попросила она.