Раскаявшийся муж

Огромный океанариум «Два океана» располагался на набережной Виктории и Альберта в Кейптауне. Он кишел не только морскими обитателями, но и детьми, подростками, студентами и шумными семьями. Брайс и Бронвин, как молодая пара с шустрым малышом, полностью смешались с толпой. В кои-то веки вездесущему Кэлу и его команде было велено держаться в тени. Брайс приказал им оставаться снаружи, несмотря на явное беспокойство Кэла из-за высокого риска опасности в таком оживленном месте. Брайс даже решил сам отвезти их– редкость в наши дни, – в то время как машина охраны держалась на почтительном расстоянии позади.

Бронвин с болью осознала, насколько они похожи на нормальную семью среди людского потока.

Кайла сидела на плечах Брайса, и упирались ему в грудь ножками, когда хотела пойти сама и рассмотреть что-то интересное поближе. Ей понравился сенсорный бассейн, где можно было потрогать прибрежных обитателей: рыб, морскую звезду и даже маленького осьминога. Она каждый раз визжала, трогая новую живность. Кайла была настоящей любительницей приключений, и в отличие от других детей ее возраста, которые в испуге пятились назад, продолжала идти вперед, чтобы прикоснуться к чему-то новому. Но самый большой восторг у Кайлы, конечно, вызвали рыбы-клоуны. Они находились в отдельном цилиндрическом аквариуме на высоких ножках, внутри которого был еще один полый цилиндр, рассчитанный на одного человека. Пролезть в него можно было под аквариумом, а, оказавшись внутри, создавалось ощущение, что ты со всех сторон окружен рыбками. Кайла восторженно визжала и хлопала в ладоши от такого количества «Немо». Было очень трудно забрать ее оттуда, чтобы дать шанс другим детям посмотреть на это чудо, но, к счастью, ей некогда было плакать, ведь вокруг было столько интересного.

Бронвин чувствовала, что, несмотря на его смех, с Брайсом что-то не так. Он казался нервным, на его верхней губе выступил пот. Он отчаянно озирался, когда их разделяла толпа, а затем почти незаметно расслабляется, когда они снова оказывались рядом. Сначала Бронвин смутило нехарактерное для него отсутствие самообладания, но потом она заметила, как он шарахается всякий раз, когда кто-то проходил мимо или слишком приближался. С поразительной ясностью она осознала, что ее муж, который когда-то казался таким сильным и непогрешимым, боится толпы. Бронвин даже заподозрила, что у него легкая агорафобия. Это объясняло, почему он последние два года почти не выходил из дома, почему редко бывал на улице и почему предпочитал встречаться с Пьером и Риком дома. По-видимому, затворничество Брайса было вызвано не только его глухотой, и то, что он с готовностью согласился сопровождать их в океанариум, показывало, как много значило для него это приглашение.

Бронвин подошла к нему и решительно взяла за руку. Брайс удивленно поглядел на нее, а потом благодарно улыбнулся.

– Хочешь вернуться домой? – спросила она.

Он, поколебавшись, покачал головой и поднял их руки.

– Теперь я в порядке.

После этого Бронвин редко оставляла Брайса одного среди толпы, и он смог немного расслабиться. К тому времени, как они добрались до туннеля, проложенного внутри огромного аквариума, где плавали скаты, барракуды и акулы, Брайс, казалось, искренне наслаждался их прогулкой. Зрелище было настолько завораживающим, что даже Кайла притихла, глядя на загадочный, красивый голубой мир, окружавший ее. Она сцепила руки под подбородком отца, и замерла, а потом ее голова начала клониться к макушке Брайса, и, в конце концов, малышка заснула.

– Постой спокойно, – велела Бронвин, доставая фотоаппарат и делая очередной снимок отца и дочери.

Брайс ухмыльнулся, взял у нее фотоаппарат и, остановив проходящего мимо туриста, попросив его сфотографировать их.

Он пересадил спящую Кайлу на руку – она положила голову ему на плечо обвила шею, – и притянул Бронвин к своему левому боку, обхватив за талию.

– Улыбнись, милая, – прошептал он ей на ухо, и она испуганно повиновалась.

Турист быстро сделал три снимка подряд и вернул фотоаппарат Брайсу.

– У тебя прекрасная семья, приятель, – сказал он с сильным австралийским акцентом и ушел, помахав рукой.

Когда они вышли из океанариума, Брайс уложил Кайлу в коляску и покатил ее, а Бронвин, взяв его под руку, пошла рядышком. Брайс повел их к одному из многочисленных ресторанчиков, разбросанных по набережной, – греческому кафе, где подавали потрясающую еду. Они сели за столик под зонтиком, освещенным ранним осенним солнцем.

Некоторое время они молчали, пока Брайс не нарушил молчание.

– Спасибо.

Бронвин с удивлением посмотрела на его серьезное лицо.

– За что?