Раскаленный добела

В результате погибли двенадцать человек, двенадцать человек, которых он очень любил. Он не знал, сможет ли когда-нибудь забыть, но одно знал точно. Он не должен был приходить сюда, не должен был позволять Броуди втягивать его в это, позволять людям зависеть от него.

На него нельзя было положиться, никогда больше.

Рядом с ним Линди все еще смотрела на него своими сверкающими бездонными глазами.

— Ну, черт, — наконец, сказала она и, дав задний ход, развернулась на поляне. Она проехала до середины пылающей дороги, прежде чем заговорила. — Тебя сейчас стошнит?

— Нет.

— Точно? Потому что я могу остановиться. — Она озабоченно быстро взглянула на него.

Ей стало его жалко.

Господи, ему действительно нужно было собраться. Но думать об этом и делать это, по-видимому, две разные вещи. Он начал с дыхания, считая каждый вдох и выдох. Один. Два…

— Ты в порядке?

— Я хорошо выгляжу?

— На самом деле, покойник выглядит лучше тебя.

Три. Это было действительно иронично. Всю свою взрослую жизнь он был с тихими, скромными женщинами. И все же он был здесь, необъяснимо привлеченный этой рыжей, грубой, откровенной женщиной, которую, вероятно, не узнал бы спокойной и скромной, если бы задел ее за живое.

Жаль, что он отказался от женщин сейчас. Он просто был слишком взвинчен для чего-либо, кроме одиночества. Четыре. Пять…

Дорога назад была такой же мучительной, как и путь сюда, и его зубы стучали. Может быть, это тоже потрясло его мысли, потому что, хотя он и развалился там на части, внезапно, уход показался неправильным.

— Притормози.

— Сейчас. — Она продолжала ехать.

— Тормози.

Она рискнула еще раз взглянуть на него, а затем резко затормозила прямо посреди узкой, изрытой ямами дороги, так как съехать на обочину было невозможно, если только они не хотели либо поджарить себя, либо упасть с обрыва.

Вместо того, чтобы остановиться, они мгновение, от которого замирало сердце, по инерции, проехали вперед.

Шесть. Семь…

Джип резко остановился.

— Возвращайся, — сказал он в тишине.

Она медленно покачала головой.

— Нет, не могу. Я должна отвезти тебя домой и найти кого-нибудь другого. У тебя явно есть какое-то серьезное дерьмо, с которым нужно разобраться. В твое свободное время.

Понятно. Она собиралась сейчас вернуться. Она летала весь день, но собиралась повторить все это, чтобы довести дело до конца. Ее самоотверженность была унизительной и постыдной для него, и ему нужен был только пинок под зад.

— Возвращайся, — повторил он.

Она снова посмотрела на него, как на сумасшедшего, и, по правде говоря, так оно и было. Он не собирался обращаться к ней с какими-то словами, он не заслуживал этого. Но Гриффин не собирался возвращаться домой. Как и в самолете, он протянул руку и положил ей на колено.

— Сделай это, или я вернусь к пожару сам.

Она посмотрела на его руку, лежащую на ее колене, затем посмотрела Гриффину в лицо.

— Я сделаю это, — тихо сказал он.

Ветер дул порывами, пепел продолжал сыпаться на них как дождь. Жуткая тишина, если не считать зловещего потрескивания огня, заставляла его чувствовать себя так, будто он снялся в плохом фильме ужасов. Гриффин нежно сжал ее ногу, чувствуя внутреннюю дрожь женщины.

— Пожалуйста, Линди.

Она вздохнула и закатила глаза.

— Прекрасно, если ты хочешь выставить себя дураком. Снова. — Она сбросила его руку со своего колена, затем повернула джип, задним ходом, и, с поразительной ловкостью и легкостью, нажала на газ, двигаясь назад по извилистой, узкой грунтовой дороге, пока не достигла места на дороге, где могла развернуться, не позволив им загореться. Она сделала это так быстро, что у него закружилась голова, и он наглотался пыли.

Она мрачно включила первую передачу и снова поехала, направляясь теперь вперед, доставляя их на поляну тем же самым душераздирающим способом, которым управляла своим самолетом. С минуту она сидела, а короткие огненно-рыжие волосы развевались вокруг нее, как нимб, глаза сверкали решимостью и большей твердостью, чем он видел за долгое время. Она была сильной, храброй и удивительной.

Гриффин хотел бы соответствовать ее решимости и твердости, шаг за шагом, быть таким же храбрым и сильным, как она. Даже вспотев, слегка дрожа, с все еще колотящимся сердцем, он хотел этого.

Но он оставил все свое мужество и силу на другой горе, в совершенно другой стране. Он оставил там свое сердце.

Она выключила двигатель.

— Прежде чем мы попробуем снова, ты не хочешь рассказать мне, что происходит?

Нет. Он не хотел говорить ей, что потерял все, что у него было, что он не знал, как это вернуть, даже, если бы захотел.

— Я в порядке.

— Угу.

— Так и есть.

Она долго смотрела на него, и в ее зеленых глазах не было ничего, кроме нетерпения сделать это.

— Играй как хочешь, Ас. — Она наклонилась так близко, что он почувствовал ее запах, какое-то сложное сочетание простого мыла и стопроцентной женщины. — Просто поиграй. Ты меня слышишь?