Раскаленный добела

Ночью поездка казалась еще более леденящей душу. Без луны и звезд пейзаж был совершенно невидим, единственным зрелищем было ужасающее свечение горящей земли и отражение ее в дыму, висящем над головой. Это было похоже на дурной сон, и Линди поймала себя на том, что снова и снова моргала, пытаясь прояснить зрение.

— Я не хочу, чтобы они все потеряли, — прошептала она.

— Они не потеряют.

Она взглянула на его профиль, освещенный только приборами джипа.

— Это довольно многообещающе.

— Просто уверенность.

Свет их фар дрожал, приглушенный поднимающейся пылью от шин джипа и дыма. Он вел машину с той же яростью, что и она, напрягая руль и рычаги переключения передач.

— Ты был… невероятен там, сегодня.

Мужчина взглянул на нее.

— Я просто выполнял свою работу. Но ты…

— Что?

— Ты была невероятна.

Они сильно врезались в колею. Линди вцепилась в приборную панель и постаралась не позволить его похвале подействовать на нее.

— Ты прав. Так гораздо приятнее ездить.

— Да. — Гриффин протянул руку и сжал ее ногу. — У тебя действительно все хорошо?

— А почему бы и нет?

— Не надо на меня так наезжать, я просто…, — он сделал крутой поворот, и свет двух фар запрыгал вверх-вниз. — Я просто имел в виду твою астму.

— Я в порядке. — Если бы она только неглубоко дышала.

Мужчина покачал головой.

— А почему я спрашиваю? Ты мне точно ничего не расскажешь.

— Поворачивай направо.

— Я помню обратную дорогу. Ты всегда была сильной и властной?

С того самого дня, когда дед пришел и забрал ее после несчастного случая с родителями, отдавая приказы, чтобы скрыть свое горе, и, в свою очередь, показывая Линди, как поступать так же.

— Да.

— В твоей семье все такие?

— Снова поверни направо.

— Я приму это как "да". — Он обернулся. Впереди в ночи показались огни Сан-Пуэбло. Над ними, откуда они только что приехали, пылал огонь.

Но не настолько далеко, чтобы это ее устраивало.

— Куда? — спросил он.

— В твое жилье на выходные. — Линди слушала звук мощеной мостовой, а милые, причудливые, маленькие здания напоминали ей о том, почему они чуть не убили себя сегодня. — И я должна сказать тебе сейчас, — предупредила она о месте, которое неожиданно захватило ее сердце пять лет назад. — Гостиница "Рио Виста" не совсем пятизвездочная.

— А я предвкушал уход за лицом и педикюр, вместе с икрой и хорошим сексом на пляже.

Она моргнула.

Гриффин невинно взглянул на нее.

— И коктейль.

— О. Верно. — Секс на пляже был напитком, каким-то сложным смешанным напитком. Но ему действительно не следовало произносить слово "секс" таким голосом — от этого с ее внутренностями происходили странные вещи. — Я так и знала.

Мужчина не засмеялся, но улыбнулся, и, черт побери, если сейчас ее гормоны не взбунтовались.

— Сколько еще ехать?

Она указала пальцем.

— До конца дороги.

— Сейчас почти нет дороги. Как ты нашла это место в первый раз?

— Длинная история.

— У нас, как оказалось, много времени.

Девушка пожала плечами.

— Несколько лет назад у меня были проблемы с самолетом.

— Проблемы с самолетом? Я почти боюсь спросить, но что в твоем мире указывает на "проблемы с самолетом"?

— Я должна была совершить здесь интересную посадку, которая, как я думала, была глухоманью. Оказывается, я была права. И мне понравилось здесь, в глуши. Осторожно, там свинья посреди дороги.

— Ты, Линди Андерсон, очаровательная женщина. — Гриффин сбавил скорость, осторожно объезжая свинью, которая стояла в темноте и смотрела на них; ее глаза светились в свете фар, когда они проезжали мимо. — Интересная" посадка? Что именно это значит? Ты разбилась? Спасала своих пассажиров в одиночку? Ходила по лесу босиком целыми днями? Восстановила свой самолет с запчастями, которые сделала сама?

— За кого ты меня принимаешь, Макгайвер? — но Линди улыбалась, черт побери. Боже, она так не хотела этого делать, делиться историями, делиться собой. Через два дня все станет еще хуже, когда она бросит его в Сан-Диего, и каждый из них отправится куда глаза глядят. — Я не люблю говорить о себе.

— Ну, тут я с тобой согласен. Мне просто интересно, что тебя так взволновало. Я знаю, что это не езда на древнем джипе, или падение с обрыва, или бегство от огня.

Что ее так взволновало? Высокие, крепкие, поджарые мужчины с выразительными затравленными глазами и душераздирающей улыбкой, склонные к необычному мужеству и спасению душ — и все это при столкновении с каким-то таинственным кошмаром. Это-то и взволновало ее.

— Меня ничто не достает, — наконец, сказала Линди, и мужчина глухо рассмеялся, отчего у нее свело живот.

На мгновение они замолчали — уютная тишина, которая, в свою очередь, заставила ее почувствовать себя неловко. Линди смотрела на светящийся холм, за которым виднелось пламя. Она все еще слышала его, чувствовала запах.

— Значит, ты действительно обычно устраиваешься там на ночлег, когда тушишь пожар?

— Да.

— И ты так делал… недавно?

— Выуживаешь, Линди? Для личной информации? Потому что это обоюдно.

Да. Да, это так.

— Я просто спрашиваю тебя о твоей работе. Ничего личного.