Раскаты

– Резчик по дереву, делает разные… да не важно!– Филев глотнул из своего бокала, продолжил.– Для Альманаха не хватает две статьи по искусству. Нужен Евланцев – который народные музыкальные инструменты делает, и Макалин. Евланцева уже взяли, так что остается Макалин.

– Сколько?– спросил Волчков.

– Пятнадцать.

– Я беру.

– Ты не журналист, а артист-недоучка,– возразил Филев.– Мне нужен журналист! Чтобы накидал вопросы – так и так, мол, сколько лет занимаетесь? Где научились?

Журов громко засмеялся.

– Ох, Филев, душа моя… кому твои народные рукомельцы нужны? Чашки-ложки вырезать любой дед умеет, езжай в слободу и спроси.

Филев насупился – выпад Журова сильно задел его.

Поняв, что компания сидит давно и расслабилась очень сильно, Марков не стал осторожничать и рубанул прямо:

– У меня статья есть, про сегодняшнюю самоубийцу.

Волчков с пьяным недоумением посмотрел на него:

– Простите? Чью, говорите, убийцу?

– Самоубийцу!– повторил Марков громче.– Статья совсем свежая, сегодняшняя, но мой редактор взять ее отказался.

– Почему?– спросил Журов.

– Имена в ней громкие. Бывшая любовница Самсонова выбросилась из Астории.

– Самсонов, который…– Волчков неуверенно взмахнул рукой и щелкнул языком, имитируя звук кнута.– Цирковой начальник?

– Конферансье,– поправил Филев.– Всероссийско известный, между прочим.

– И еще, там замешан Арцыбашев,– добавил Марков.– Всеевропейско известный.

– Каким боком?– спросил Журов.

Марков достал из пиджака статью, разгладил ее и положил на замызганный стол:

– Читайте сами.

Компания замолчала, углубившись в чтение.

– Понятно,– сказал Журов. Он закончил быстрее всех.– Полагаете, эта циркачка – любовница и Самсонова, и Арцыбашева? Хитро.

– Настолько, что даже иск о клевете не припаять,– добавил Филев.– Написано так туманно, вскользь.

– А главное, вполне может быть правдой,– закончил Журов.

– С чего вдруг?– спросил Волчков. Он почти ничего не понял из статьи.

– Голубчик, если бы вы станете вникать в цирковое дело, то первое, что узнаете – нет никого похотливее Самсонова,– объяснил Журов. Марков, начинающий хмелеть, наградил его благодарным кивком.– Он дурит молодым и наивным девочкам головы, обещая славу и деньги. И пока их глупенькие головки витают в облаках, он обгладывает мягкое мясцо с их нежных косточек. А когда остается один скелет, избавляется от старой пассии и ищет новую.

– Может, мне так и сделать, пойти в цирк?– мечтательно спросил Волчков.– В театре скучно. Актрисы все заняты или замужем. То ли дело цирк? Молодые артистки, музыка, овации…

–…а еще вонь нечищеных клеток и вечная дорога по матушке России,– добавил Журов.

– Я рад, что вы впечатлены, господа,– вставил Марков.– Но хочу напомнить, что мой редактор запретил ее печатать.

– Твой редактор – не мой редактор,– ответил Журов.– Он печатает все, что я приношу.

– Знаете, а ведь мне в Альманах нужно что-то особое,– вмешался Филев.– Места для октября еще свободны, так что я могу поместить эту статейку у себя.

– Замечательно,– от радости Марков осушил свой бокал до дна и закурил.– Учитывая, как долго я над ней корпел, как много сил приложил, распутывая клубок истории, предлагаю вам за нее тридцатку.

– Очень смешно,– сказал Журов. Филев вяло похлопал и добавил:

– Присоединяюсь.

– Ну, господа,– смущенно улыбаясь, сказал Марков.– Вы же сами оценили труд и стиль…

– Стиль дрянной, бульварный,– проговорил Филев.– Десять, и не больше.

– Ох,– Марков взял листки и собрался встать, как вдруг Журов подал голос:

– Пятнадцать.

– Пятнадцать?– удивленно выдавил Филев.– Ты с ума сошел?

– Почему же? Просто напился,– Журов широко улыбнулся, но выглядел вполне серьезным.– Она тебе понравилась, Филев? Вижу по глазам, что понравилась. Не бойся – ее сначала в моих Хрониках отпечатают, а потом я продам ее тебе в Альманах. За двадцать пять.

– Ты с ума сошел…– зашептал Филев.– Точно, сумасшедший…

– И ты ее купишь, как миленький,– продолжая улыбаться, сказал Журов.– Как бы ты сейчас не кривлялся – я вижу, ты ее купишь…

– Антон, я дам тридцать,– обратился Филев к Маркову.– Давай сюда статью.

Глаза Маркова блеснули от радости – ровно столько, сколько хотел выручить! Он уже отдал было листки в руки Филеву, но вдруг остановился:

– Подожди.

– Что такое?– Филев почти взвыл от нетерпения.– Больше не дам! Никто не даст!

– Да дело не в этом. Твой Альманах когда выходит?

– В конце декабря, а что?

Марков положил статью перед Журовым:

– Пятнадцать, здесь и сейчас. Можешь даже имя свое поставить, мне плевать.

– Без проблем,– Журов полез за бумажником.

– Что?!– вскричал Филев.– Почему?!

– Статья должна выйти завтра, а не в декабре,– пояснил Марков.– Понимаешь, Филев? Это горячий материал, и его должны читать сейчас, а не в конце года.

– Наш человек,– Журов передал деньги и пожал руку.– Понимает, о чем говорит.

Марков спрятал помятые, свежезаработанные купюры в карман и пошел к стойке, заказать еще два бокала. Когда он вернулся к столу, Журова уже не было.

– Пошел отсыпаться,– сказал Волчков.– Завтра с утра хочет в редакцию зайти с твоей статьей. Да и мне уже пора, наверное… Фонвизин ждать не будет, чтоб он сдох…