Раскаты Грома

В казарме вспыхнули все лампы.

— Рота, подъём! Сбор, сбор, сбор! — что есть сил, прокричал хриплым голосом дневальный.

За двумя секундами тишины последовали скрип, шорканье резиновых тапок, глухие удары ног бойцов, приземлявшихся на пол со второго яруса коек. Солдаты в одних трусах бегали в своих комнатах от окна к окну, опуская светомаскировку — полотно непрозрачной плотной ткани, свёрнутой в рулон и закреплённой вверху у потолка.

Прапорщик пальцем указал дневальному на список команд в «Боевом расчёте», который открыл во время телефонного разговора, и скомандовал:

— Давай, вот по этому порядку.

— Есть! Первый взвод, для получения оружия у поста дневального, становись! Второй взвод, для получения средств индивидуальной защиты… — под команды, которые выкрикивались хриплым голосом, завизжали петли двери‑решётки.

— Вскрыть «пирамиды»! — Багаев отдал приказ второму солдату из наряда, забежавшему в «оружейку», сам он поспешно открывал замки на массивных шкафах, сбоку похожих на трапеции. Дверцы у «пирамид» были широкие, складывающиеся в гармошку.

Антохин вернулся в канцелярию: «Так, планшетку!». Он подошёл к небольшой тумбе у стола и в одном из ящиков нашёл кожаную сумку с тонким ремешком, заполненную необходимыми принадлежностями для управления подразделением во время боевого выхода. Со шкафа у выхода из канцелярии он снял бронежилет и каску. Через пару минут прапорщик в полной амуниции вышел из кабинета, осмотрев помещение напоследок: «Всё вроде? Всё взял? Вроде всё».

Часть роты вне всякого порядка, вразнобой стояла на «взлётке», экипируясь полученным военным имуществом. Остальные солдаты ждали в двух небольших очередях: одни — с бронежилетами, но без автоматов у «оружейки», а другие, наоборот, — с оружием, но без «броников» у комнаты хранения средств индивидуальной защиты. Никто не успел привести форму в порядок: у всех наспех, криво застёгнутые кители, кое-как завязанные шнурки берцев, заправленные внутрь ботинок, а у одного «воина» даже штаны оказались надеты задом наперёд. Выдача ещё не закончилась: дежурный стоял по центру комнаты хранения оружия и, следя за входившими бойцами, наскоро помечал в ламинированном табеле количество выданных автоматов, магазинов, противогазов и прочее. Прапорщик перешагнул порог двери‑решётки вслед за предпоследним солдатом:

— Сразу подбей количество в табеле и на полках: не хватало ещё нам обделаться на старте учений, — посоветовал ответственный по роте, подходя к небольшой пирамиде с офицерскими автоматами. Его автомат, на котором была приклеена бирка с фамилией «Антохин», стоял, как и остальные, дулом вверх.

— Так вы на стрельбы? Морозов так сказал? — не отрывая глаз от табеля, спросил Багаев.

— Не знаю точно, но думаю, что это всё фантазия комбрига: начать с проверки боевой готовности, с учениями на пару‑тройку дней. Просто чую это! — прапорщик подошёл к единственному в комнате металлическому сейфу. Замок на дверце был заперт.

— А ты чё этот не открыл?

— Так мы же не берём обычно боезапас при подрывах.

— Обычно у нас комбриг не меняется. Сейчас всё берём! Дневальный, Никонова, Ерёмина сюда!

— Ефрейтор Никонов, подойти к посту дневального! Рядовой Ерёмин, подойти к посту дневального! — прохрипел низкорослый вояка, пытаясь заглушить лязг затворов, потрескивание липучек бронежилетов и удары о пол кучи небольших подсумков, второпях надеваемых на кожаные поясные ремни солдат.

В проёме «оружейки» показались двое стрелков.

— Боезапас из сейфа возьмите, — указал прапорщик на открытую пухлым дневальным металлическую дверцу.

Закончив с подсумками и перекинув ремень автомата через плечо, Антохин вышел из оружейной комнаты и, дойдя до «взлётки», скомандовал:

— Рота, справа по одному на плац, на место построения, шагом марш!

Поправляя каску, первый справа солдат пошёл в сторону лязгнувшего металлического затвора открывающейся входной двери.

***

Луна, будто соревнуясь в яркости с фонарями, освещала плац перед казармами. На этой прямоугольной заасфальтированной площади между двумя линиями трёхэтажных зданий казарм уже собралось около четырехсот военных. С оружием на плечах, стянутые ремнями бронежилетов, с темно-зелеными шлемами на головах они стояли в едином вытянутом строю, шеренги которого покачивались, напоминая ночной танец трав прибрежного дна. Солдаты зевали, негромко шушукались друг с другом, поправляли наспех надетое обмундирование. Люди в камуфляже всё выходили и выходили из дверей казарм и примыкали к строю, удлиняя его.

На левом краю, чуть в стороне от всех, находились прапорщики Антохин и Филиппов. Похожие: одного роста, одного звания, примерно одного возраста, но разной весовой категории. Они были близкими друзьями не первый год. Пользуясь заминкой, ответственные 1‑й и 2‑й рот курили, пока командира полка не было на плацу, попутно обсуждая происходящее. К ним приближалась высокая фигура, отделившаяся от рядов своих подчинённых.

— Жизнь — театр, а комбриг — сценарист, да? — на сонном, щекастом, безволосом лице Филиппова висела издевательская улыбка.