Раскаты Грома

Вадим резко развернулся в сторону серверов. Рысь держал дуло автомата на уровне груди, направив его в центральный проход. Вадим осторожно пошёл в сторону блоков, держась правее. Палач достал пистолет и направился к двери в дальнем конце, прижимаясь к стене слева. Из-за последнего шкафа донёсся шорох. Бойцы замерли. Настя и Маша почти синхронно взяли опасный угол на мушку. Палач поднял руку, указал на правую стенку, затем дважды сжал пальцы в кулак, будто выманивая кого-то: «Оно движется к нам». Затем он сделал ещё шаг, отделявший его от зазора между задними панелями и стеной.

«Хлоп‑хлоп!».

На «заклинателя пуль» неожиданно вылетела птица. Воробей испуганно похлопал крыльями и улетел через коридор на улицу, чуть не врезавшись в ошеломлённую физиономию Горы.

— Твою мать! — выругался Палач, лежащий спиной на полу — он упал назад, в момент, когда пернатый вылетел из щели прямо на него.

— Всё отлично! — Старый протянул товарищу руку, помогая подняться. — А теперь за припасами и замуровываемся тут на ночь!

Через минуту в полутёмной радиорубке остались две девушки и командир отряда. Лучи солнца совсем потускнели, и за стеклами мелких окошек была видна только стремительно темнеющая синева неба. Ночь вступала в законные права.

Вадим прикрепил свой осветительный прибор на столешнице рядом с переговорным устройством, напоминающим микрофон звукозаписывающей студии. Он обратился к оставшимся:

— Разместите фонарики так, чтобы проход был освещён, но из окон не было видно.

— Старый, а там горит что-то, — Мессия нагнулась ближе к полу, — в этих блоках лампочки горят!

Командир подошёл ближе к одному из шкафов:

— Да, точно. Выходит есть свет. Провода не оборвало ничем? Хорошо!

Щёлкнул выключатель. Над головой замерцала и через несколько холостых попыток зажглась лампа дневного света.

— Да, свет есть! — Маша ещё раз ударила по выключателю на стене, и комната вновь погрузилась в темноту.

— Гаси! — запоздало шикнул Старый. — Не надо! Обойдёмся фонарями. Пары хватит. Один часовой. Меняться через час будем.

— Я первая! — Настя сняла каску и наконец почесала натёртую голову. Хоть подразделение и снабжалось лёгкими, и при этом прочными средствами защиты — шея и спина ныли, как после стандартной общевойсковой брони. — Потом забыться хочу. Долгий день был.

Вадим еле заметно улыбнулся:

— Добровольцам — дорогу!

Маша, тем временем, осматривала стол с рацией: журналы ведения радиопереговоров, журнал осмотра территорий, книга приёма-сдачи нарядов. Фамилии, звания, стандартные фразы и примечания. Развороты пестрели разными почерками и везде были шаблонные фразы: «Обход территории совершён — посторонних предметов не обнаружено», «Наряд сдан. Происшествий не обнаружено», «По результатам осмотра оборудования, неисправностей не обнаружено». Тоска армейского быта во всей красе. Но такая рутина, возможно, теперь была бы заветной мечтой тех, кем утолил голод выводок «восьмидесятки». Последние строчки заполнялись три дня назад. Закрыв журнал, Маша провела лучом фонаря по столу. Он весь был исцарапан. На столешнице легко читались отдельные имена людей, высеченные уродливым шрифтом, по самому краю тонкой деревянной крышки. Девушка поводила фонарём по стенам. Рядом с входом в рубку её глаз уловил что-то белое.

«Доска для маркеров?» — удивилась Шерлок и подошла ближе, рассматривая атрибут, характерный скорее для классов и аудиторий, но не для воинской части. На доске были какие-то цифры и слова. Девушка стала присматриваться.

Мессия устало сползла на пол по стене, к которой приткнулась спиной. Грузно выдохнув, она даже начала жалеть о том, что вызвалась в дозор первой. Вадим изучал приборную панель устройства связи. Тумблеры издавали щелчки при их переключении. В динамике отчётливо слышался негромкий шум. При смене частоты он ненадолго глох.

Из коридора донеслись уверенные, твёрдые шаги и звук захлопывающейся двери. Лязгнул металлический засов. В тёмную комнату вошёл Рысь. Рассмотрев во мраке почти спящую, сжавшуюся в комок Мессию, он подкрался к ней и негромко произнёс:

— Война — войной, а ужин по расписанию!

Продирая осоловевшие глаза, девушка промямлила в ответ:

— Ага, я щас. Надо поесть. Я в норме.

Рысь, привыкшими к темноте глазами, смотрел на измученное лицо напарницы и мягко произнёс:

— Я за тебя постою. Тяжёлый день был.

Настя лишь кивнула, уставившись в пустоту перед собой. Она искала в голове сбежавшую мысль: «Надо встать на ноги».

Из коридора в комнату вошёл высокий человек. Поставив пулемёт недалеко от двери, Гора сел на пол. Медленно и на удивление бесшумно.

— Старый, ужинаем? — здоровяк пробасил без раздражения, но нотки сжимающего живот голода разнеслись по помещению.

Вадим оторвал заворожённый взгляд от приборной панели, повернул голову налево и через плечо кивнул солдату. Рысь достал нож, вспорол крышку коробки, которую пару минут назад поставил на пол и выудил оттуда несколько металлических банок без этикеток. На них были только дата и номера партии. В комнату вошёл Палач:

— Утром к двери не подходим без меня — там мина.