Раскаты Грома

Пошаркивая левой ногой, в сторону центра связи шёл майор Яргин. Прохладный ветер не мог остудить его красное лицо, тело покрылось потом, началась одышка. Китель был немного расстёгнут сверху, не по Уставу. Он опаздывал. У входа в кирпичное здание стояли трое: улыбающийся Лешаков, то и дело стряхивающий пепел с сигареты в левой руке, Лыкоренко, травящий очередную байку и при этом умудряющийся не выпускать деревянную зубочистку изо рта, и опёршийся спиной на стену Громов. «Отец Раскатов» с покрасневшим лицом смеялся в кулак, будто в приступе кашля.

— Я переспрашиваю: «Три?», а он головой кивает: «Да, с тремя глазами, и с четырьмя лапами!» — командующий операцией активно жестикулировал. — Говорит: «По берегу, каждый вечер слоняется. Мы его в засаде караулим с лопатами, чтоб забить и зарыть сразу!».

Теперь даже фэбэбэшник стал смеяться в голос.

— Говорит: «Да! Эта тварюга кур треплет. Карась этот! За кур его убить надо! Лопатой! И зарыть! Карася этого — куротрёпа!», — не выдержав подкатывающее веселье, Лыкоренко несколько раз хихикнул, чуть не выронив зубочистку. Лешаков зашёлся в шипящем смехе — сигарета просто тлела, вхолостую укорачиваясь до бычка. Яргин сбавил шаг на подходе к компании. Одышка была и неприятным следствием его пищевой распущенности и предметом смятения перед товарищами по службе, если они были равны или выше его по званию. Когда майор находился в своём штабе, в своей авиабригаде, то ничто не могло выбить его из колеи. Но сейчас он был в «Гнезде». Переведя дух, Яргин подхватил общую волну веселья и улыбался своим мокрым красным лицом с широким носом и вторым подбородком. Лыкоренко посмотрел на часы и выбросил зубочистку в траву:

— Так, всем на позицию!

— Есть, — произнёс с дружеской интонацией Громов.

Офицер ФББ выбросил окурок в урну, улыбка на его лице исчезла, будто её и не было вовсе. Яргин зашёл последним и по привычке потянулся закрывать за собой стальную дверь, но вовремя увидел доводчик сверху. Затем спустился на ступень вниз и пошёл по коридору, покрытому мелкой синей плиткой с кучей мелких выбоин и трещин, догоняя остальных офицеров. В середине коридора за столом сидел дневальный. Он вскочил со стула, как только разглядел погоны подходящего генерала.

— Да сиди-сиди, — махнул дневальному Лыкоренко.

Лешаков, проходя мимо стола, приложил ладонь к чёрной фуражке, поприветствовав в ответ солдата. Четыре пары чёрных берец шагали дальше по коридору, одна за другой. Повернули налево, прошли мимо доски с прикреплёнными на канцелярские кнопки распоряжениями, мимо кривого уродливого шва на обоях. В этом месте отделка была повреждена пару лет назад. Бумагу аккуратно склеили, но шов остался отчётливо виден. Всё же он меньше бросался в глаза по сравнению со смещённым от перелома носом укатившего тогда в госпиталь невнимательного ефрейтора. «А потому что надо было следить за своим оружием, а не бездумно закидывать за спину автомат в узких коридорах, особенно когда на ствол надет штык-нож!», — примерно так объяснил причину травмы солдата его ротный командиру части.

Офицеры дошли до бетонных ступеней лестницы, протёртых по центру. На некоторых были видны короткие коричнево-рыжие линии — арматурная сетка в ступенях корродировала и оксиды железа выступили на поверхность. Ботинки затопали, поднимаясь вверх. Громов скользил ладонью по пластмассовому покрытию металлического поручня. Яргин же крепко хватался за эту розовую накладную полосу, и ограждение не переставало вибрировать. У него опять начиналась одышка. Коридор верхнего этажа был выкрашен в жёлтый цвет, кроме дощатого пола: он был коричневым. Офицеры прошли во вторую дверь справа, в тамбур. За ним была ещё одна открытая деревянная дверь с табличкой: «Пост 56. Пост 57».

Женщина за компьютером оживилась, когда в комнату вошли офицеры: оглянулась через плечо, спокойно встала из-за стола. Светловолосый старший лейтенант, только что сменивший сослуживца на посту, вскочил со стула. Губы уже начинали выдавать первый слог заученного доклада, но генерал его прервал:

— Садись. Всё готово? Эфир без помех?

— Так точно! — молодой парень кивнул.

Загорелый старший сержант из нового наряда не заметил вошедших: его внимание было приковано к позывным, звучащим в гарнитуре стационарной радиостанции. База была готова к началу операции «Игла». Последние проверки техники, переклички десантных групп, аванпостов Сил Сдерживания и доклады разведывательных бортов в небе над «зоной смерти» заполняли частоты.

Лешаков представил Громову приветливо улыбающуюся женщину с чёрным кителем на плечах:

— Товарищ полковник, это прапорщик Пономарёва, мой ассистент. Она будет присутствовать на командном пункте и вести записи для наших внутренних протоколов, — и уже подойдя к командиру спецотряда чуть ближе, тихо продолжил. — А ещё она ваша фанатка, да и незамужняя к тому же.