Раскол

– Да, наш с женой дом здесь, в Сиглуфьордюре. Но ты не волнуйся, сразу я тебя не брошу. Я разговаривал с женой, и она настаивает, чтобы я переехал в Рейкьявик. Попытаемся спасти наш брак. Я пообещал, что выставлю дом на продажу, а там посмотрим. У меня, однако, совсем нет уверенности, что кто-то на него клюнет. Все почему-то думают, что дом на крайнем севере можно купить за гроши, профессор. А может, кто-нибудь захочет его снять – такой вариант тоже предусматривается. В объявлении указана и продажа, и сдача внаем. Я тебе это рассказываю на тот случай, если оно тебе вдруг попадется на глаза где-нибудь в газете или в Интернете. Пока все не окончательно. – Томас умолк, а потом извиняющимся тоном добавил: – Да ты не волнуйся.

Однако теперь Ари и правда было о чем волноваться.

Если Томас все-таки уедет в Рейкьявик, Ари, видимо, придется принимать решение, выдвигать ли ему свою кандидатуру на должность инспектора в Сиглуфьордюре, в то время как он предпочитал с этим не спешить. Ему в первую очередь хотелось разобраться со своей личной жизнью, понять, в каком направлении развиваются их с Кристиной отношения. Может, ему имеет смысл переехать к ней в Акюрейри или даже перебраться вместе с ней за границу, если она соберется продолжать учебу там?

Не подавая виду, Ари лишь улыбнулся:

– Поживем – увидим.

Томас ушел домой. Оставшись дежурить в одиночестве, Ари прогулялся к гавани, где были пришвартованы катера. Небо над фьордом было ясным, и по дороге Ари даже встретил двух прохожих, которым кивнул в знак приветствия. Они тоже кивнули в ответ, хотя и довольно мрачно.

Может, ему навестить Сандру? Посидеть рядом с ней, послушать ее истории о прежней жизни в Сиглуфьордюре… Они ведь и правда подружились и могли общаться на любую тему. Ари делился с ней своими личными переживаниями, а Сандра всегда советовала ему не принимать жизненные коллизии слишком близко к сердцу, не расстраиваться по пустякам – и не терять Кристину, хотя с последней Сандра пока так и не познакомилась.

Внезапно Ари вспомнил, что собирался позвонить Хьединну, до того как интервью выйдет в эфир. Этот звонок не стоило откладывать в долгий ящик.

Прохаживаясь по деревянному пирсу с прижатым к уху телефоном, Ари разглядывал покачивающиеся на воде катера, которые радовали глаз своей яркой расцветкой. В воздухе чувствовалось робкое дыхание весны, но Ари знал, что это ощущение обманчиво и погода может в любой момент испортиться, прежде чем весна по-настоящему вступит в свои права.

– Алло, – раздалось наконец в трубке.

– Здравствуйте, Хьединн. Это Ари Тор из полиции. Я вас не отвлекаю?

– Да нет, что вы, – я дома. Занятий в школе сейчас нет, как вы знаете, так что нам, учителям, и заниматься-то особенно нечем. Вам удалось что-то разузнать по моему делу?

– Да, как раз сейчас им занимаюсь. Мне бы кое-что с вами обсудить… Может, договоримся о встрече на выходных? Как вы на это смотрите?

– Положительно, конечно, – ответил Хьединн, не скрывая нетерпения. – И что же выяснилось?

– Подробностями пока не располагаю, но могу вам, например, сказать, что у вас, возможно, есть двоюродный брат, о котором вы не знаете.

– Что вы говорите? Двоюродный брат?

– Да, у Йоурюнн и Мариуса в пятидесятом году родился сын, однако мне доподлинно неизвестно, что с ним сталось. Быть может, его усыновили чужие люди, и Йоурюнн наверняка тяжело было это принять.

– Вы полагаете… он жив? – запнувшись, произнес Хьединн.

– Понятия не имею. А почему вы спросили?

После небольшой паузы Хьединн ответил:

– Я тут подумал о том, что сказал мой отец за несколько недель или, может, месяцев до смерти. Вообще-то, тогда он уже начал терять связь с реальностью, но иногда у него проскальзывали вполне себе ясные мысли.

– Это имеет отношение к делу?

– Нет, не думаю – иначе я это сразу бы вам сказал. Но мне пришло в голову, что это могло быть как-то связано с сыном Йоурюнн. Возможно… плохо, конечно, такое говорить, но, возможно, она в итоге… все-таки не отказалась от него.

– Что вы имеете в виду?

– Отец говорил что-то насчет того, что мне повезло: мол, только хорошие гены унаследовал. Я, конечно, не понимал, о чем он… И еще такие слова его навсегда запомнил: «Я вот подумал, что у тебя была тетка, которая смогла лишить жизни…» Я попытался расспросить его подробнее, но он весь как-то стушевался – возможно, лишнего наговорил, а может, и просто бред какой-то нес.

– Вы думаете, он говорил о Йоурюнн?

– Скорее всего. Хотя мне никогда не приходилось слышать, что она причастна к какому-нибудь убийству. И возможно, отец имел в виду, что она лишила жизни саму себя. У меня, вообще-то, было еще две тетки со стороны отца, но ничего неблаговидного о них неизвестно. Сейчас я вспомнил об этом, потому что вы сказали, что у Йоурюнн родился ребенок и никто не знает, куда он делся. Может… она убила того ребенка.