Раскол

– Один из вас должен взглянуть на записи с камер видеонаблюдения, чтобы подтвердить, что на них действительно Кьяртан. Сюнна?

Роберт посмотрел в лицо Сюнны, на котором застыло абсолютно пустое выражение, и понял, что она не в состоянии выполнить просьбу инспектора. Сюнна будто окаменела и не произносила ни звука.

– Это сделаю я, – вызвался Роберт.

– Отлично. Я попрошу кого-нибудь побыть здесь с Сюнной, – решил инспектор.

Опознание завершилось, и теперь они с инспектором сидели в помещении, которое было гораздо меньше допросной, где оставалась Сюнна. У Роберта не было никаких сомнений: мужчина, попавший в поле зрения камер, держал на руках Кьяртана. Он надеялся, что Сюнне никогда не придется лицезреть эти записи. На первый взгляд они были совершенно невинными, но в контексте ситуации просто ужасали.

– Полагаю, вы не обсуждали свое… прошлое с Сюнной? Ей ведь ничего не известно?

– Нет, – ответил Роберт, опуская веки и надеясь, что терзающая его головная боль не станет еще более невыносимой. Проблем у него и без того хватало.

– Вы понимаете, что нам придется поставить ее в известность о ваших связях с Эмилем, верно?

– У меня нет никаких связей с этим негодяем, – огрызнулся Роберт.

– Значит, нам придется рассказать о возможных связях… – сказал инспектор, нахмурившись, но не повышая голоса. – Будем исходить из того, что вы невиновны, хотя на этот счет у меня есть сомнения – и немалые. Отсутствие улик еще не значит, что вы чисты как слеза младенца. Более того, и Эмиль, кажется, тоже не очень верит в вашу невиновность. Пропал ребенок – и если бы я считал, что правда о вас могла бы хоть немного помочь нам в поисках Кьяртана, я немедленно рассказал бы об этом вашей девушке. Исключительно из тактичности по отношению к ней – заметьте, к ней, а не к вам – я предоставлю вам возможность самому с ней объясниться. Во второй половине дня я снова свяжусь с вами, чтобы обговорить ситуацию. Советую вам к тому времени во всем признаться Сюнне, иначе я буду вынужден сам рассказать ей, почему ее сына похитил незнакомец.

Роберт поднялся и, не прощаясь, стремительно вышел из помещения.

Холодные, бесцветные стены в коридоре полицейского участка давили на него.

Он размышлял о Сюнне, этой удивительной девушке, которая подарила ему надежду на новую и лучшую жизнь. На более светлое будущее.

И вот теперь Роберт опасался, вернее, был уверен, что эта мечта вот-вот превратится в пыль.

29

– Сегодня вечером по телевизору будет мое интервью, которое у меня взяли по телефону, – сообщил Ари.

Томас отдежурил в ночь и вызвал Ари на утреннюю планерку, и теперь они за чашкой кофе обсуждали ближайшие дела и расписание смен. Все шло к тому, что вечером карантин будет снят, и эта новость уже успела распространиться по городку, как бывает в небольших населенных пунктах. Жизнь постепенно возвращалась на круги своя: некоторые обитатели Сиглуфьордюра начали выходить на работу, хотя большая часть офисов и магазинов пока оставалась закрытой. Пролетел слух, что утром к работе вернулся пекарь, так что можно теперь купить свежего хлеба, но формально пекарня еще не открывалась. И все-таки на городке по-прежнему будто лежала незримая тень – люди еще не справились с шоком от смерти медсестры, которая всю свою сознательную жизнь прожила в Сиглуфьордюре и со многими тут дружила.

– Интервью? – переспросил Томас рассеянно. – А, ну да. Ты его дал той телевизионщице – Исрун, правильно?

– Вот-вот.

– Отлично, профессор, – отреагировал Томас, проводя рукой по своим реденьким волосам. Мыслями он был где-то далеко – его явно что-то тревожило.

– Ты беспокоишься по поводу этого вируса? – спросил Ари. – Думаешь, что ограничения снимают слишком рано?

– Беспокоюсь? Нет, пожалуй. А кстати, чуть не забыл… Ночью я разговаривал с больницей – выяснял обстановку. Состояние Сандры ухудшилось. Ты ведь ее навещал в последние месяцы, верно?

Ари кивнул и почувствовал, как у него заныло под ложечкой.

– Да… – только и смог сказать он.

– Не хочешь заглянуть к ней? Хоть попрощаетесь, если, не дай бог, все обернется плохо. У нее тяжелая форма гриппа, но особой опасности заразиться нет.

– Конечно, – ответил Ари, стараясь не смотреть Томасу в глаза.

Некоторое время они оба молчали.

– Я выставил… – начал Томас, но осекся, а потом продолжил: – Слушай, профессор, я выставил дом на продажу.

– Дом? Твой? Ты что, переезжаешь? – удивился Ари.