Раскол

На одной с ними улице, в доме со схожим номером, обитал какой-то наркоман-неудачник. Он, должно быть, наделал долгов на почве своего пристрастия, и, видимо, именно ему предполагалось в тот вечер нанести визит, чтобы выбить из него деньги. Эмиль невольно представлял себе, как все происходило. Бильгья наверняка пыталась объяснить, что это не тот адрес, и, зная, что она никому не позволяла вытирать о себя ноги, Эмиль допускал, что она даже повысила голос. А потом последовал удар – всего один удар по голове, которого оказалось достаточно. Орудием послужила, вероятно, бейсбольная бита.

Желание отомстить ни на мгновение не покидало Эмиля, только осознал он это не сразу, а после смерти Бильгьи, когда неожиданный телефонный звонок навел его на след. К тому моменту он больше не мог мыслить логически, в чем и сам отдавал себе отчет.

Родители, конечно, сильно переживали за Эмиля и старались ему помочь, но такая забота была ему в тягость. Он даже нашел потайное место – бесхозный дом в центре города, – где у него была возможность высыпаться без чрезмерного родительского сочувствия и причитаний. Их с Бильгьей квартира пустовала – Эмиль не представлял, как сможет снова туда войти. Когда он думал об их жилище, перед его мысленным взором не возникало ничего, кроме крови.

Эмиль решил действовать по ситуации, и пока все шло, как он планировал. В последнее время он почти не пил и старался не совершать необдуманных действий – ради Бильгьи. Эмиль не знал, что будет с ним дальше, – возможно, он выдаст себя, а возможно, утопится в море. Ему было все равно.

Некоторое время он наблюдал за домом Роберта, следил за его сожительницей и ее ребенком. Око за око, зуб за зуб? Эмилю казалось, что заставить Роберта пережить потерю самых близких ему людей будет торжеством справедливости.

И вот теперь Эмиль сидел с плачущим ребенком на руках. Мальчик надрывался от крика и никак не хотел засыпать в этом холодном, неуютном, продуваемом доме, который когда-то наверняка был наполнен радостью и теплом, а сейчас от всего этого почти ничего не оставалось – как и от самого Эмиля. Ситуация была, прямо сказать, непростая, и Эмиль ломал голову над тем, что делать дальше.

Ему доставляло удовольствие ходить по пятам за женщиной, с которой жил Роберт; воспользовавшись случаем, он украл у нее ключи и однажды вечером проник к ним в квартиру. Сначала, правда, заглянул в окно и, убедившись, что они настолько заняты друг другом, что не видят ничего вокруг, проскользнул в дом и через приоткрытую дверь спальни понаблюдал за их любовными играми. Они его так и не заметили, поэтому Эмиль позаботился о том, чтобы оставить в доме следы своего пребывания, а когда выходил, не захлопнул заднюю дверь.

С тех пор он продолжал заглядывать к ним в окна и отслеживать каждый их шаг – он был полон решимости как следует напугать Роберта, прежде чем переходить к более активным действиям.

В то утро он снова следил за женщиной, когда она вышла на прогулку, везя перед собой коляску с ребенком. Перед тем как войти в кафе на Лойгавегюр, она оставила коляску на улице вместе с посапывающим в ней малышом, тем самым предоставив Эмилю отличную возможность, которую он не мог упустить…

Стояла темная ночь. Мальчик не переставая плакал и звал маму. Эмиль не имел ни малейшего понятия, что ему делать дальше, но мысль о том, какой ужас сейчас, должно быть, испытывает Роберт, согревала ему сердце.

27

Когда Исрун пришла утром на работу, выяснилось, что ее ожидает посетительница.

Исрун работала уже пять дней кряду, четыре из которых – в дневную смену. Кроме того, ей предложили выйти и в субботу на замену семейному коллеге, которому понадобился выходной, чтобы присутствовать на детском дне рождения. Исрун согласилась, решив, что сможет отдохнуть и потом. На данный момент главным в списке ее дел была подготовка сюжетов о расследовании убийства Снорри Этлертссона и похищения ребенка.

Ожидавшая ее в приемной девушка буквально вскочила на ноги, едва Исрун переступила порог.

– Здравствуйте, – улыбнулась она. – Я пыталась до вас вчера дозвониться.

Ее рыжие волосы ниспадали на плечи, глаза поблескивали из-под длинной челки, а на щеках выступил румянец. У девушки была привычка во время беседы смотреть не прямо на собеседника, а немного поверх его головы, из-за чего создавалось впечатление, что она пребывает в глубокой задумчивости. Исрун уже не раз с ней встречалась, поэтому ее это не смущало.

– Доброе утро, Лаура, – ответила она.

Лаура работала помощницей Мартейнна с тех самых пор, как тот занял кресло премьер-министра, а до этого была активисткой молодежного крыла партии. Ходили упорные слухи, что их с Мартейнном связывают любовные отношения, которые возникли еще до того, как он вступил в должность, но продолжались и поныне. Подтверждения этим слухам не было, но расставание Мартейнна с женой подогрело их с новой силой. На тот момент он был главой кабинета министров уже полгода и заявил, что его жесткий рабочий график привел к тому, что они с женой решили пойти каждый своим путем.