Раскол

– Приятно познакомиться, дорогая, – сказала Делия. – Проектор уже в кухне. Места там немного, но, как говорится, в тесноте, да не в обиде.

Ари с Кристиной прошли за ней в кухню. Ари обратил внимание, что там стоят два стула и табурет – Делия не рассчитывала на троих гостей.

– А есть у вас еще стульчик? – полюбопытствовал Ари.

Кивнув, Делия вышла из кухни и тут же вернулась с дополнительной табуреткой в руках.

Проектор стоял на столе, накрытом клеенкой в зеленую и белую полоску, а рядом с ним разместились кофейные чашки и тарелка со свернутыми в трубочку блинами. На подоконнике горели две свечи, придавая помещению атмосферу умиротворенности в противовес ветру, который выл снаружи. От его порывов оконная рама потрескивала, по стеклу барабанили капли дождя; казалось, что домик вот-вот развалится.

Ари присел на одну из табуреток, а Кристина устроилась рядом на другой.

– Надеюсь, Хьединну понравится то, что я наснимала, – стоя в дверном проеме, сказала Делия. – Мне, видимо, следует при случае перезаписать ему эту пленку на видеокассету.

– Отличная мысль, – добродушно заметил Ари, решив не ставить ее в известность, что золотой век видеокассет давно уже миновал.

В дверь позвонили. Делия кинулась в прихожую и через несколько мгновений вернулась в кухню в сопровождении Хьединна. Ари поднялся с табурета, чтобы пожать ему руку.

Хьединн кивнул и пробормотал что-то нечленораздельное. Оделся он как на светский раут: плотно сидящий клетчатый пиджак, белая рубашка и красный галстук. Сам собой напрашивался вывод, что приобрел он эти предметы туалета, когда был на несколько лет моложе и на несколько килограммов легче.

Кристина тоже поднялась и, представившись, пожала Хьединну руку.

– Добрый вечер. Меня зовут Хьединн, – сказал он на этот раз гораздо отчетливее.

– Присаживайтесь, я угощу вас кофейком, – обратилась к ним Делия. – Как приятно принимать гостей, особенно когда за окном такое ненастье.

Хьединн молча уселся за стол, явно не разделяя веселого настроя Делии.

Не задавая присутствующим лишних вопросов об их предпочтениях, хозяйка дома разлила кофе по чашкам, предложив гостям молоко и сахар, а также призвала их не стесняться и угощаться блинами.

– Ну что же, начнем показ? – спросила она, включая кинопроектор.

– Конечно, – одобрил Ари, а потом обратился к Хьединну: – Как вы знаете, я занимался этим делом последние несколько дней. С тех пор как вчера мы с вами беседовали, события, которые нас интересуют, получили новое освещение… Когда мы закончим просмотр, я хотел бы поделиться с вами – и с вами, Делия, – своими соображениями насчет обстоятельств смерти Йоурюнн.

– Своими соображениями? – удивился Хьединн. – Вы хотите сказать, что… – Дыхание у него участилось, и ему явно нелегко было подбирать слова.

– Безусловно, трудно с уверенностью утверждать, что там случилось, ведь столько лет прошло… И все же я полагаю, что моя теория относительно событий той зимы в Хьединсфьордюре верна, – сказал Ари, стараясь избежать излишнего пафоса.

Делия погасила в кухне свет. Люстра в гостиной тоже не горела, так что единственными источниками света оставались свечи и сам кинопроектор. Воцарившаяся атмосфера была сродни той, что создается в кинозале, когда зрители ожидают начала сеанса. Однако в ней чувствовалось и некоторое напряжение. Хьединн что-то бормотал себе под нос, а его тяжелое дыхание почти перекрывало треск, издаваемый проектором. Он умолк, как только на кухонной стене появились первые кадры, на которых была запечатлена Йоурюнн. Она улыбалась собравшимся с импровизированного экрана, – возможно, уже в этот вечер им предстояло узнать причину ее скоропостижной кончины.

Ари не впервые смотрел этот короткий фильм, но и теперь он производил на него какой-то магический эффект: кухня погрузилась в атмосферу давно минувших дней, а завораживающая красота фьорда в зимнем убранстве была почти осязаемой.

Ари услышал, как ахнул Хьединн, когда на экране показался молодой человек. Кристина, вероятно, тоже почувствовав некий дискомфорт, нащупала в темноте руку Ари и крепко сжала ее.

– Смотри-ка! Это ж отец, – пробормотал Хьединн, различив на дальнем плане Гвюдмюндюра. – Просто не верится.

Когда фильм закончился, в кухне еще несколько мгновений царила полная тишина – присутствующим будто требовалось время, чтобы вернуться из прошлого на пятьдесят с лишним лет вперед, из черно-белой зимы Хьединсфьордюра обратно в двадцать первый век.

Из транса их вывел порыв ветра, который обрушился на обитые листовым железом стены старого дома.

В полутьме первым заговорил Ари:

– Ну вот, Хьединн. Вы позволите кратко изложить мою версию об этом парне и о том, что могло стать причиной смерти Йоурюнн?

– Ну да… Скрывать мне нечего. Пожалуйста. Мне любопытно узнать, к каким выводам вы пришли. Единственное, мне бы не хотелось, чтобы все, что вы скажете, вышло за стены этого дома. – Он перевел смущенный взгляд на Делию.

– Мне ты можешь доверять, Хьединн, – отозвалась та.

Ари немного развернул свой табурет, чтобы смотреть в лицо Хьединну, а не на стену.