Раскол

– Объясните мне, в чем тут дело, – решительно вмешалась в разговор Делия. – Какая здесь нестыковка?

Ари снова взглянул на Хьединна:

– Вы сами объясните это Делии?

Пару мгновений поколебавшись, Хьединн заговорил:

– Да… Я рассказывал Ари во время нашей первой встречи о том, почему мне дали такое имя. По словам матери, в тот день, когда я родился, она спустилась к лагуне Хьединсфьордюра. Погода стояла солнечная, и она решила, что назовет меня Хьединном.

– Думаете, она говорила неправду? – спросил Ари. – Ее слова совершенно не стыкуются с рассказом Бьорг о том, что роженице пришлось целый день пролежать в постели после тяжелого разрешения от бремени.

– Нет, она говорила правду, – ответил Хьединн, хотя и с долей сомнения. – Она часто об этом рассказывала. О том, что в тот день, когда я родился, стояла замечательная погода. Я вообще не понимаю… – Он осекся, уставившись в пустоту.

– Ответ лежит на поверхности: Гвюдфинна не ваша мать, Хьединн, – отрезал Ари, повергнув всех присутствующих в шок.

– Что?.. Да быть такого не может, – отчаянно запротестовал Хьединн. – Этого не может быть… – Его голос надломился.

– Может. Это и есть единственное возможное объяснение, – твердо сказал Ари. – Я уже упоминал, что это дело сопряжено с такими… обстоятельствами, которые в те времена считались едва ли не постыдными; более того, наши парламентарии до сих пор не пришли к единому мнению по этому вопросу. Я имею в виду суррогатное материнство.

– Суррогатное материнство? – удивилась Делия. – На что вы намекаете?

– Этот термин, конечно, вошел в обиход не так давно, но, по сути, это именно то, что произошло в данном случае. Договоренность с женщиной, чтобы она выносила ребенка для других людей. У Гвюдмюндюра и Гвюдфинны детей, кроме Хьединна, не было. В те времена такое редко случалось. Кроме того, у нас есть доказательства, что они предлагали усыновить ребенка Йоурюнн и Мариуса за несколько лет до того, как родился Хьединн. Что, если они решились на такой шаг, потому что были не способны зачать собственного ребенка, а не только для того, чтобы облегчить жизнь Йоурюнн и Мариусу?

– Вы говорили, что Йоурюнн хотела, чтобы мальчика усыновили чужие люди? – вмешалась Делия.

– Именно. Она хотела передать его совершенно незнакомым людям, чтобы никогда больше с ним не встретиться. Тогда она настояла на своем и не позволила Гвюдфинне стать матерью ее сына. Гвюдмюндюр же со своей женой наверняка не оставляли попыток стать родителями, но их старания не увенчались успехом. Искусственного оплодотворения в те годы еще не существовало, так что решить их проблему не представлялось возможным. – Ари взглянул на единственного в их компании врача, как бы ища подтверждения своим словам. Кристина кивнула, и он продолжил: – Вероятно, они консультировались с доктором, который предположил, что проблемы с зачатием скорее у Гвюдфинны, а не у Гвюдмюндюра. И вот в какой-то момент последнего осенила идея – возможно, еще до того, как он пригласил Мариуса и Йоурюнн в Хьединсфьордюр. Те испытывали трудности с деньгами, а Мариус, как нам известно, был человеком легко поддающимся влиянию. Видимо, в материальном плане им с женой стало совсем невмоготу, и Гвюдмюндюр решил этим воспользоваться. Он перевез их на север и подыскал Мариусу работу. Таким образом они оказались перед ним в долгу. Впоследствии Гвюдмюндюр сделал им предложение, от которого они не смогли отказаться. Оно заключалось в том, чтобы Йоурюнн родила им с Гвюдфинной малыша.

– Я этому не верю! – рассвирепел Хьединн.

Но Ари не останавливался:

– Йоурюнн и Мариусу было обещано хорошее вознаграждение, как показывает сумма, поступившая на счет Мариуса. Платеж был проведен только летом, после того как родился Хьединн. Вероятно, все договоренности были достигнуты заранее, чтобы избежать рисков, если Йоурюнн, родив ребенка, вдруг передумает. Но никто не должен был знать правды – никто не должен был увидеть, что на самом деле беременной ходила Йоурюнн и что именно она кормила ребенка грудью в первые месяцы его жизни. Гвюдмюндюр нашел этой проблеме решение: они переехали в необитаемый фьорд под предлогом ведения там фермерского хозяйства. Не зря же кое-кто называл Гвюдмюндюра авантюристом – и в данном случае его это более чем устраивало.

– Вы, должно быть, сошли с ума! – чуть ли не прокричал Хьединн.

– Значит, именно поэтому мне был оказан такой холодный прием, когда я очутилась во фьорде, чтобы поснимать там на кинопленку? – проговорила Делия.

– Предполагаю, что именно так оно и было, – ответил Ари. – Когда возникла необходимость в дополнительных рабочих руках, они пригласили на ферму подростка из Хусавика, что оказалось ошибкой. Похоже, он стал невольным свидетелем того, как Йоурюнн кормит грудью малыша, и крайне удивился, поскольку считал матерью Хьединна Гвюдфинну. Гвюдмюндюра данный факт, безусловно, расстроил.

– А кто же… – начала Делия и осеклась, но Ари сразу понял, что ее интересует. – А кто же был отцом ребенка? Отцом Хьединна, я имею в виду.

Ари ответил, обращаясь к Хьединну: